style="font-size:15px;"> 29 января 2266 года. Пространство класса «альфа», Новая Москва, пятнадцатый Посадский остров Северо-Северо-Западной оси, НИИ Ксенобиологии.
– Ольга Миха-а-а-аллна-а! Телефо-о-он! – истошно возопила дежурная, появившись в дверях лаборатории.
Печенье ощутил всколыхнутый воздух, когда Ольга быстрым шагом прошла мимо него.
– Кто? – спросил он, когда она вернулась через пару минут.
– Стас, – ответила она, прошествовав мимо стола, где лямбдиец старательно собирал все крошки имбирного печенья, оставшиеся от чаепития.
– Пораньше уйдёшь?
Та проигноривала вопрос, торопливо сбросив халат и роясь в холодильном шкафу. Ольга вытащила оттуда металлический контейнер, покрытый изморозью, недоверчиво посмотрела на его маркировку и, щёлкнув замками, заглянула внутрь. Удовлетворённо кивнув, она захлопнула крышку контейнера.
– Эпсилонцы вылезли рядом с эр-два! – довольным голосом сказала она, уже переобуваясь, прыгая на одной ноге.
– Первый раз вижу, чтобы так радовались эпсилонцам, – скептически заметил Печенье, отхлёбывая чай.
Последнее его слово было окутано досужими сплетнями пополам со страхом – люди поминали их только в таком ключе. Впрочем, лямбдийцев тоже, посему Печенье, вроде бы, не будучи при жизни и даже после неё знакомым ни с одним эпсилонцем, чувствовал с ними странное моральное единение. Люди, они вечно перетрухают на пустом месте. Наверняка эти ребята не такие уж страшные.
– Пока доберёмся, наверное, успеет само разморозиться, как думаешь? – ни к кому конкретно не обращаясь, пробормотала Ольга, обувшись и выпрямившись во весь рост. – Женя, бери бак с глюкозой, Антон, тащи свежак с оранжереи, их тоже возьмём, на всякий случай, – отдала ксенобиолог приказы двум бледным, вечно что-то жующим практикантам, схватила свою объёмистую сумку, кивнула лямбдийцу и выбежала из лаборатории, видимо, бороться с капризами казёного катера.
И, если один из стажёров явно знал своё дело, перестав шевелить губами и кинувшись в подсобку, то второй, создание печальное и рассеянное, прошаркал мимо Печенья, и, избегая смотреть на него прямо, спросил с замиранием сердца:
– А где у нас оранжерея-то?
Лямбдиец возвёл бы глаза к потолку, будь у него глаза, и широким жестом указал в сторону подоконника, где дельтийская грибница который месяц с переменным успехом пыталась выжить гордые непокорные кактусы.
29 января 2266 года. Пространство класса «эр».
Пруд являл собой малопримечательное зрелище, наверное, и при свете дня, а уж когда стемнело и подавно. На северную его часть ложились блики огней посёлка, а южную честно старались обрамлять заросли жухлого тростника. Крики болотных птиц не разбавляли ночную тишь по нескольким важным причинам, главной из которых было то, что пруд имел упорную тенденцию к обмелению,
