вскакивая. – Я… мне пора.
Он спрыгнул и, ловко уворачиваясь от брызг освящённой воды, которой штатный священник кропил машины, побежал обратно в пункт управления.
– Говорят, что танки не пролезут в контур, бабушка, – отрапортовал Ник, вернувшись.
Кто-то из экипажа боевой машины уже успел угостить Доминика самокруткой, которую Анастасия, к разочарованию правнука, отобрала. Затянувшись сама, она откинулась на спинку кресла. Выдворенный ею с насиженного места оператор мялся у пульта управления.
– Что вы предпринимаете, когда техника не проходит в раму? – спросила его княгиня, переключая экран на другую камеру.
Оператор, тощий и высокий, подёргал себя за козлиную бородку, собираясь с мыслями, нервно покосился на княгиню, и ответил:
– Разбираем что можно и перемещаем по частям, Сиятельство.
Анастасия с каким-то скрытым удовольствием отметила его нервозность – отец действовал на людей похожим образом. Правда, в случае с отцом это происходило благодаря оживлённому дружелюбному любопытству, которое он проявлял к любому просителю и предмету его просьбы. Она нахмурилась и потёрла бионический коленный сустав, ничего не почувствовав при этом – синхронизации ещё было далеко до завершения.
– У нас будет время ставить броню обратно там, на эр? – спросила она, стряхнув сигаретный пепел.
Не то что бы Анастасия не пыталась по-человечески подходить к проблемам окружающих, просто… по правде сказать, считала всё, с чем так носится Государь, бесцельной тратой времени и денег. Её дядя и то делал больше для того, чтобы эта страна окончательно не укатилась к чертям собачьим. Княгиня снова раздражённо щёлкнула тумблером, сменив изображение на мониторе.
Контурщик вздрогнул:
– Учитывая время сборки… и эпсилонцев… в общем, не будет, – выдал он, наконец, вердикт. Анастасия вздохнула. – Решение за вами, Сиятельство, – добавил оператор.
Что, чёрт побери, ей делать? Доминик утверждает, что изначальные спецификации контура были другими – если бы не проклятые операторы с их шилом в заднице и непреодолимым желанием накрутить на внутреннюю раму побольше охладителей. Что самое отвратительное – она была уверена, отец в подобной ситуации не колебался бы ни секунды – сфера знаний Государя включала куда больше вещей, чем те, которые когда-либо интересовали его дочь. Великая княгиня сжала зубы, схватила свою трость и с щёлканьем бионики поднялась с кресла. Нет, она не будет ни с кем консультироваться – ей восемьдесят семь – по всем критериям достаточный возраст, чтобы научиться принимать решения самостоятельно.
– Снимайте охладительные кольца, – приказала она, выходя и пункта управления и погружаясь обратно в гул и вонь ангара.
Контурщик, как ошпаренный, выскочил вслед за ней:
– Вашество! Сиятельство, вы не можете!..
Анастасия медленно обернулась к нему, переспросив
