Только и вы никого не пускайте, чтобы не лезли без очереди.
– Ярмоленко!!!
– Я, товарищ старший лейтенант!
– Возьми ещё трёх человек и стойте возле касс. И чтобы никто у меня без очереди не пролез, даже муха.
– Так точно, сделаем, товарищ старший лейтенант! – отвечает Ярмоленко, с лицом явного лимитчика, побитого оспой и прыщами, и прибывшего, судя по малороссийскому акценту пополам с суржиком, откуда-то из Сумской области или ещё глубже с необъятных просторов Родины.
Касса открывается с опозданием на полчаса, и вместо положенных трёх окошек работает почему-то только одно, остальные наглухо забиты фанерой, а в том, что открыто, сидит старушка-саботажница, с опухшим челом и таким выражением лица, как будто бы мы все тут должны ей по этой жизни, а она, сука многостаночная, делает нам всем одолжение, продавая билеты – строго по четыре в руки, не больше.
Сам билет надо описать отдельно.
Это клочок полупрозрачной бумаги, почти газетной, но серого, как наша жизнь в эпоху пятилеток, оттенка. Где красными буквами написано «ЦСКА – Спартак».
В ту эпоху, где не было ни принтеров, ни факсов, ни копировальных машин, подделать их не представлялось возможным, хотя и не составляло большого труда.
Даю, на всякий случай, чтобы не кривила рожу, саботажнице пятёрку, и мы вместе с друзьями забираем первыми наши пятьдесят билетов. Взяли бы и больше, да не было денег, «этих маленьких металлических кружочков», которые так любил товарищ Бендер, и, чего греха таить, не только он один.
Подходит старлей, отстёгиваю обещанные десять билетов.
– О, це дило! – неожиданно на мове говорит офицер милиции и улыбается рыжими фиксами, как гамадрил, которому только что посетители зоопарка кинули банан через ограду.
Едем домой в Сокольники, где знакомые спекулянты забирают у нас оптом все билеты по доброй цене.
Собираемся пойти в парк, в ресторан Прага, чтобы всё это дело замочить и отпраздновать.
Но прервёмся на минуту, дорогие друзья, от этого увлекательного повествования и метнёмся ментелем в кабинет химии моей школы, а точнее, в лабораторию, которая базировалась аккурат за кабинетом.
Как уже писал в предыдущей книге, химичка наша, Марина Ниловна, люто болела за хоккейный «Спартак». И я, с разрешения Спикера и оболтусов дружков, забрал себе два билета, чтобы сходить на матч.
Товарищей моих спорт интересовал мало, а если точнее, то только с той его стороны, где можно было заработать денег на билетах, чтобы потом всё это дело смачно пропить, пробухать, прожрать и потратить на девчонок для дальнейшего с ними соития.
Но ваш покорный слуга не таков, «Спартак» всегда на одном из первых мест в жизни, особенно когда тебе шестнадцать лет и шляпа дымит так, что аж фуфайка заворачивается.
Так вот про любовь. Как уже писал, я был тайно влюблён в химичку, была она старше меня лет на десять. Породистая кобыла, с ногами и грудью, как у Софи Лорен.
– У
