в разуме.
Ignorant: Действительно, если постигать бытие только умозрительно, то все динамические процессы материального мира станут как бы иллюзорными, неподлинными, ведь мысль не обладает их характеристиками. Но если обращать внимание только на изменчивость форм бытия, то в таком случае станет невозможным наше знание о нем или же это знание тоже будет изменчивым (рис. 5).
Парменид из Элеи: Я считаю, что бытие все-таки должно быть едино, непрерывно, цельно, неделимо и сплошь однородно, поскольку только таким оно дано нашему разуму. То, что постигает разум, и есть подлинное бытие, ибо мысли без бытия не бывает, так как одно и то же есть мысль и то, о чем мысль существует.
Рис. 5
Ignorant: Что это значит? Кажется, что в этом определении бытия речь идет не о многообразном по форме и проявлениям окружающем мире, а о какой-то каменной глыбе, постигаемой разумом.
Парменид из Элеи: Однако, тем не менее, если мы попытаемся помыслить бытие «само по себе», как нечто объективно существующее, как некое целостное единство, то неизбежно наш разум приведет нас к подобному определению.
Парменид о бытии
Не возникает бытие и не подчиняется смерти.
Цельное все, без конца, не движется и однородно.
Не было в прошлом оно, не будет, но все в настоящем.
Без перерыва, одно. Ему ли разыщешь начало?
Как и откуда расти?..
Так неподвижно лежит в переделах оков величайших
И без начала, конца…
Но все же есть для него и последний предел,
И все бытие отовсюду
Замкнуто, массе равно вполне совершенного шара
С правильным центром внутри[37].
Doctor: Итак, допустим, бытие дано разуму только в единой, целостной, однородной структуре. Но, принимая это, мы должны иметь в виду, что в таком случае бытию не может быть свойственно никакое изменение, движение, перемещение и т.п., поскольку речь идет о некой «сплошь заполненной» бесконечной структуре. В этой структуре мы не в состоянии зафиксировать какие-либо изменения, поскольку мы сами являемся частью этой структуры и не можем выйти за ее границы, чтобы посмотреть на нее со стороны.
Парменид из Элеи: Небытие немыслимо ни в прямом, ни в переносном смысле слова, а значит, наличие динамических процессов, происходящих вокруг нас и с нами, является лишь чувственной иллюзией, которая рассеивается при свете мысли.
Ignorant: Я никак не могу с этим согласиться. Мне кажется, что здесь не наши чувства заблуждаются, а заблуждается наш разум, не доверяющий чувствам.
Зенон Элейский: Тем не менее, любезный, тебе придется все-таки согласиться с тем, что существование движения недоказуемо[38].
Парменид из Элеи (540–480 до н.э.)
Ignorant: Как же
Антология мировой философии: В 4 т. – М., 1969. – Т. 1. – Ч. 1. – С. 295–296.
Там же. – С. 296.
