style="font-size:15px;"> Стим увидел большого муравья, унесшего крылатика.
Солдаты вытянулись в шеренгу и в унисон прокричали:
– Так точно, сэр!
Челюсти надзирателя были пустыми.
– Великой Матки на вас нет! Если она узнает, о чем вы тут шепчетесь, вы все окажетесь наверху. – Он сделал многозначительную паузу. – Без возврата!
Солдаты переглянулись. В воздухе чувствовалось напряжение. На их лицах замерло недоумение, смешанное с покорностью.
– Сэр, а вы воевали? – заикаясь, обратился к Айцу Берт. – Там, наверху?
Большой муравей резко повернул свою голову в его сторону и начал медленно двигаться к нему.
– Тебя интересует, воевал ли я?
Берт начал искать глазами поддержку соратников.
– Хочешь, я тебе покажу шрамы от страшной схватки с осой? Когда погибли все парни и остался только я. Или хочешь поглядеть, что стало с моей лапой после борьбы с воробьем? А может, ты хочешь увидеть следы укуса паука? – большой муравей подошел вплотную к Берту, последний затрясся. Перед ним была изувеченная голова надзирателя. Издалека эти шрамы не были заметны, а вблизи просматривались хорошо.
– У тебя еще есть вопросы, малыш? – прошептал обладатель тела внушительных размеров. – Парни, жизнь – это не романтическая прогулка, жизнь – это испытание, и пройдите его с честью. – Тут он резко повернулся и покинул помещение.
– Машина, это машина для убийств, – кто-то сказал вполголоса.
– Мой кумир! – добавил другой.
– Ну что ж, будем продолжать драться за наш муравейник! – воскликнул Берт.
– Да! – в один голос завопили муравьи.
– Постойте-ка, – Берт остановил лапой ликование.
Он повернулся туда, где скрывался Стим, и потихоньку начал идти в его сторону.
– Парни, кажется, у нас тут кто-то прячется! – И Берт, схватив Стима, занес его в зал.
– Да это же какой-то рабочий! Отпусти его, – предложил один из солдат.
– Ты рабочий? – спросил Берт.
– Я сын Стеллы, я совсем недавно вылупился из кокона, и меня еще не распределили!
– Ты сын кого? – с некой подоплекой переспросил Берт.
– Он же сказал – Стеллы, той муравьихи, что возглавляет родильный корпус.
– Я знаю, кто это, – обернувшись, прошипел Берт. – Только почему ты называешь ее матерью? Если у нас одна мать, наша королева – Великая Матка.
– Потому, что она называет меня сыном.
– Сыном? Интересно.
– Что ты докопался до мальца? Видишь, он еще светлый, у него даже панцирь не затвердел. Отпусти его, Берт.
– Знаете, что меня больше всего бесит, парни? – обернувшись к муравьям, сказал Берт. – То, что я рискую жизнью каждую минуту, а этот малец легко прогуливается по муравейнику без работы.
– Это, наверное, ошибка какая-то.
– Ты думаешь, это ошибка? – обратился
