пушистым друзьям сплошные огорчения: я разрушил и сжег старый полусгнивший сарайчик, на крыше которого коты устроили летний туалет (мне очень помог Дэвид, и особенно его тяжеленный деревянный молот). Еще я заделал дыру в котельной, куда так любил заглядывать Ральф, и даже отель «Котифорния» пал жертвой бессердечных упаковщиков, когда пришло время собирать вещи. Уютное убежище Медведя заняли старые ракетки для настольного тенниса, папка с налоговой декларацией 2007 года и цветочные горшки.
Самое неприятное я оставил напоследок – предстояло расчистить чердак и низкий темный подпол, где скопились кучи бесполезного мусора с редкими вкраплениями действительно ценных памятных вещиц. Интересно, зачем я сохранил половину сломанного пылесоса? Думал, что в один прекрасный день проснусь инженером и начну собирать роботов из старых деталей? Не понимаю, как может человек, не особенно склонный к собиранию материальных ценностей, к тому же бездетный, набрать такую кучу бесполезной всячины за каких-то четыре десятка лет? Моя самостоятельная жизнь четко распадалась на два периода: в первом – довольно коротком – я набирал себе разных разностей, чтобы рассказать о себе миру, а во втором – куда более длинном – убедившись в тщетности этих надежд, я изо всех сил избавлялся от лишних вещей. Я так часто посещал ближайший благотворительный магазинчик, что даже стал ездить в другие, более отдаленные, просто для разнообразия. Когда я наконец вытащил все из подпола, стукнувшись напоследок головой о шишковатый низкий потолок, и вздохнул с невыразимым облегчением, Ральф воспользовался моей рассеянностью и исполнил свою давнюю мечту. Он молнией проскользнул в подпол и забрался в самый дальний и темный угол, откуда испустил громогласный вопль: «Рааааууааальфф!», – напомнив мне героев фильма «Планета обезьян». Из подпола неслось проклятие бессердечному человеку, который, приоткрыв новое великолепное укрытие, собирался безжалостно его отобрать.
Через полчаса, выманив Ральфа наружу, я прошелся по саду в сопровождении всех кошек. Шипли, Ральф и Роско всегда возникали рядом, стоило нам с Джеммой выйти из дома. Шипли ощущал мое присутствие в саду даже из самого укромного уголка дома и тут же оказывался у меня за спиной, царапая мне брюки и выкрикивая ругательства. Сегодня нас почтил своим присутствием и Медведь, оставив балкон и привычное место на карнизе, откуда хорошо просматривался коврик кошки Печеньки в соседнем доме. Ральф нежился под теплыми лучами солнца, Шипли унесся к подножию холма и взобрался там по инерции на старую яблоню, а Роско последовала было за ним, но потом заметила кусты черники и с необыкновенно деловым видом убежала их осматривать.
Медведь шел последним, в некотором отдалении от других котов, но с достойной для пенсионера скоростью. На дерево он не полез, лишь оставил лужу у корней старой яблони. Неподалеку я когда-то похоронил Дженета, большого пушистого кота, который умер несколько
