у тебя всегда найдутся друзья.
– Нет, я знаю, что ни в чем не виновата, но этого мне мало. Если другие не будут меня любить, то я предпочитаю умереть. Я не могу переносить одиночества и ненависти. Вот что я тебе скажу: чтобы заслужить привязанность (твою, или мисс Темпл, или кого-нибудь другого, кого я искренне люблю), я бы охотно согласилась сломать себе руку, или быть поднятой на рога диким быком, или броситься навстречу взбесившейся лошади и подставить грудь под ее копыта…
– Тише, Джейн, тише! Ты слишком много думаешь о людской любви, ты слишком порывиста, слишком горяча. Всемогущая рука, которая тебя создала и вдохнула в тебя жизнь, дала тебе возможность искать поддержку не только в себе или в других существах, таких же слабых, как ты. Рядом с нашим миром, рядом с людьми, есть еще другой, невидимый мир и царство духов. Этот мир вокруг нас, он всюду, и духи следят за нами, потому что они призваны охранять нас. Если нам суждено умереть в несчастии и позоре, среди людского презрения и ненависти, ангелы видят наши мучения и нашу невинность. Если мы чисты (а я верю, что ты невинна – мистер Брокльхерст передал обвинение из вторых рук, от миссис Рид, – я знаю, что оно ложно, я вижу твою искреннюю, правдивую натуру в ясных глазах и на чистом лбу), Господь ждет только, чтобы наш дух отделился от тела, Господь воздаст за несправедливые страдания. Но тогда зачем же поддаваться горю, зачем приходить в отчаяние, если жизнь коротка, а смерть – верный переход к вечному блаженству?
Я молчала. Элен успокоила меня, но в спокойствии, исходившем от нее, была примесь какой-то невыразимой грусти. Мне было больно слушать ее, и я не могла понять, откуда взялась эта смутная душевная боль. Окончив говорить, Элен часто задышала и закашлялась сухим, коротким кашлем. Я мгновенно забыла все огорчения, почувствовав острую тревогу за нее. Положив голову на плечо Элен, я обхватила ее руками, она прижала меня к себе, и мы долго сидели так молча. Спустя некоторое время в комнату кто-то вошел.
Поднявшийся ветер разогнал тяжелые тучи, покрывавшие небо, и луна выплыла из-за них. Ее свет, проникая в комнату через окно, упал на нас и на приближавшуюся фигуру, в которой мы узнали мисс Темпл.
– Я пришла, чтобы отыскать тебя, Джейн Эйр, – сказала она. – Я хочу пригласить тебя к себе. Элен Бернс может пойти с нами.
Мы встали. Следуя за начальницей, мы прошли через целый лабиринт коридоров, поднялись по лестнице и вошли к ней в комнату. В камине горел яркий огонь, и комната выглядела очень уютно. Мисс Темпл усадила Элен Бернс в низкое кресло у камина, села по другую сторону и подозвала меня к себе.
– Ты успокоилась? – спросила она, глядя мне в лицо. – Выплакала свое горе?
– Я боюсь, что никогда не успокоюсь.
– Почему?
– Потому что меня несправедливо обвинили. И теперь все будут считать меня дурной.
– Мы будем считать тебя такой, какой ты нам покажешь себя, дитя мое. Продолжай вести себя как хорошая девочка, и мы будем довольны тобой.
– Правда, мисс Темпл?
– Конечно, –
