океан ничуть не хуже. Внутри него так много интересного. Хочешь взглянуть?
– Отвалите от моей сестры, – вмешался я, размахивая камнем.
Незнакомцы обернулись. У них была болезненно бледная кожа и одинаковые водянистые глаза. Исходящий от них запах разил наповал. В Фишвиле всегда попахивало рыбой, но белобрысые воняли, как та тухлятина, которая выпала из рыболовного пакета Олли и весь день пролежала на солнцепёке. Залёгшая в моём животе «ледышка» нервно завибрировала.
– Я сказал, отойдите от моей сестры, – повторил я ещё решительней.
– Наш отец дружит с шерифом, – подхватила Бекки. – Мы расскажем ему, что вы пристаёте к маленьким детям.
– Мы не хотели вас пугать, – вступил в разговор мужчина. – Мы просто гуляем.
У него было молодое лицо и постаревшие, усталые глаза. Он взял любопытную блондинку под руку и увёл её к волнам. Они вместе зашли в ледяную воду и, хорошенько намочив обувь, уселись на мокрые камни.
– В этом городе ещё больше чокнутых, чем в нашем, – заметил я.
– Подойдём к ним поближе, – предложила Бекки.
– Зачем?
– Мы должны знать, что они замышляют.
Замыслами сумасшедших я не интересовался, но безропотно последовал за сестрой. Прячась за выброшенной на берег парой крупных камней, мы подкрались к новоявленным психам и навострили уши.
– Как тебе соседский приплод? – блондинка громко зачавкала. – Очень аппетитный.
– Не глупи, Бет. Мы ещё не оправились от прошлых потерь.
– Именно. Самое время взять реванш.
– Тебя никто не поддержит. И Кирши, в первую очередь.
– Этот договор нелеп. Мы пришли сюда первыми и всё, что здесь есть, принадлежит нам. Нам, а не им!
– Возможно, но эту войну мы уже проиграли. Не стоит снова её начинать, – белобрысый помолчал и печально добавил: Они намного сильней. У них нет проблем с размножением, они жизнеспособны, устойчивы и, в отличие от нас, не нуждаются в определённой среде.
– Мы можем действовать по старинке. Этот метод ещё ни разу не давал осечки, – предложила блондинка.
– Тебе стоит почаще дышать свежим воздухом, – посоветовал белобрысый. – За последние годы, они так всех прижали, что здесь пискнуть не смеют без их разрешения. И поверь, если мы начнём трепыхаться, они «по старинке» действовать не будут, – он тяжело вздохнул. – Должен признать, этот опыт был самым удачным. С нами что-то пошло не так.
– Это несправедливо.
– Уже ничего не поделаешь.
Уловив за спиной движение, я обернулся и увидел приближающегося мальчишку. Это был сынок местных богатеев Крис Кирш. До этого я видел его семейку всего пару раз и позабыл, что водянистые гляделки – их отличительная фамильная черта.
– Это его родственники, – разочарованно протянула Бекки. – Ещё одни озабоченные, богатые уроды.
