берегом в окружении всех троих пидорасов, которые хотели меня изнасиловать.
Одетый по гражданке мент угрожающе разводит руки и говорит:
– Сейчас мы тебя здесь замочим, убьём и закопаем. Я ведь тоже гомик.
Отчаянно нащупываю в кармане нож, который подобрал вслед за улепётывающими извращенцами.
Деградация и мерзость запустения
Лица деловиты, как у пассажиров в воющей ночью и вонючей электричке. А тут птички, солнце, день, вода, парк и зелень. И морды.
– Привет, Яков, – откликаюсь, не думая ни что сказать, ни что сделать, само несёт, и меня несёт: – Как у тебя фамилия-то была?
– Ну и ну, ты забыл, кто сделал тебя знаменитым… Яксуменко, – улыбается высокий, большой полицейский, объясняя по-украински свою фамилию, чтобы было легче запомнить: – Як сумел, так сумел: Як-суме-нко.
Внимательно следя, как я выдёргиваю из кармана руку для рукопожатия, он протягивает свою: мягкую, доброжелательную – и заявляет:
– Робята на тебя напали. Они просят у тебя прощения.
Не отводя от меня глаз, добавляет:
– Они готовы стать на колени! – улыбается.
– Пусть лучше отдадут мой мобильный телефон, – хмуро соглашается Иван Кромешников, то есть я, наблюдая, как те покорно передают телефон из рук в руки, и тот доходит до меня.
– Они мои друзья, – простодушно взглядывает в глаза большой хохол, а я в ответ возвращаю гоп-компании их нож-выкидуху. – Они тебе кое-что расскажут. Может, пригодится. Для газетной статьи.
Интересно, а что у них с отцами? Как эти геи стали геями?
– У них тут ролевые игры, – невинно объясняет Яков. – Они тебя приняли за своего.
– Игры? В изнасилование и убийство?
– В изнасилование без убийства, – вежливо улыбается один из агрессоров.
Отставим в сторону личные чувства. Подумаем о работе. Пускай их стремаются. Это их проблема, что они чего-то ссат. Это мне нужно бояться. Но я же не ссу. В напряженном молчании нейтрально и наивно задвигаю:
– Уже убито несколько человек ваших собратьев. Вы с ними были знакомы?
Кто-то был, кто-то не был, живые и мёртвые ходили в рижский клуб секс-меньшинств «Болото», вот и всё, что их объединяло.
– Какие будут версии?
Наперебой кричат:
– Виновата Россия!
И разъясняют:
– Они же, россияне, не любят геев. Это их государственная политика.
– Вот, они и прислали диверсионный отряд.
– Россия хочет нас скомпрометировать в глазах Европы и Запада.
ЧСВ – чувство собственного величия, вся эта страна такая дутая и много возомнившая о себе жаба, которую через соломинку надули западные партнёры, мелькает
