не велела помнить Власть во все времена. Легко забывает русский народ плохое, но правду – никогда.
И как далека была от Девяти Дубов теперешняя Русь – Владимира Всеволодовича Мономаха, столь же преуспевающая в стремлении переиначить жизнь человеков и заставить забыть неугодное ей.
В Девяти Дубах много и хорошо думалось. Встречи в лесных ухоронках с книгознатцами не токмо Православной христианской веры, но и с теми, кто всё ещё хранил заповеди древних русских богов, странные письмена о них на древесных сколах, на берестяных листах, писанные невиданными знаками, изустные предания и долгие торжественные гимны, псалмы, неведомые доселе, и возникавшие в лесных пустошах святые слова новых христианских молитв по-особому влияли на Игореву душу, располагая к долгому размышлению и углублению в самого себя, к поиску Бога в душе и Правды в сердце.
Познанное и пережитое в Степи, полученное в уроках отца Серафима, поведанное Венцом, услышанное от святых отцов в окольных Курску монастырях тут удивительным образом сопрягалось с вновь приобретённым знанием, являя собой только его, Игоря, мироощущение.
Старец Варфоломей сказал ему:
– Отселе, сыне, весь путь твой буде восхождением к Господу Исусу Христу. Им и прославится имя твоё.
Тем и напутствовал, не объяснив ничего боле.
В одной из бесед спросил Игорь старца:
– Что есть народ, отче?
Варфоломей, не задумавшись, ответствовал:
– Народ есть промысел Божий. Объединение душ по воле Господней во славу Божью. Тако объединялся русский народ: не кровию одною, но родством души, верной Единому Богу. – И длил речь: – Коли отпали люди от Бога, то нету промысла Божьего – нет народа. Есть стая, сочленённая пролитой кровью либо жаждущая пролития крови. Родство по крови не есть промысел Божий, но достояние сатаны. Служа народу, ты служишь Всемогущему Богу. Исусу Христу сказали: «Тамо мате твоя и братья твои». А он ответствовал, обведя рукою всех его окружавших: «Вот мате моя и братья мои». Уразумел, княже?
– Хочу уразуметь, – честно ответил Игорь.
Варфоломею ответ понравился.
– Всю жизнь разумей. И не дай, князь, народу своему отпасть от Бога. Учи и сам учися… Помни: народ есть промысел Божий.
При сём разговоре был и Венец, а потом уже вдвоём они долго восстанавливали каждое сказанное старцем слово, пытаясь уяснить доподлинно сказанное им.
Под Рождество упряглись такие морозы, каких и не помнили люди. Громадным багряным комом садилось солнце, восставало великим пожарищем, задолго до своего появления кровеня небесный купол. Снега ружели123, когда выкатывался наконец ослепительный огненный колоб124, а ему встречу, источая холодный синий свет, вовсю сияла полная луна, помалу опадая к западу. Солнце, и вершка не поднявшись над окоёмом, окуналось в белую обволочь, словно яичный желток на жаровне. Луна меркла, на глазах превращаясь в круглую пустую дыру, в мёртвое волчье око. Но почти до полудня соседствовали
Ружеть – (от слова: рудой – рыжий, тёмно-красный) краснеть, рыжеть.
Колоб – шар.
