всё его состояние, прижитое под покровительством Екатерины: дома, поместья, несметное количество крепостных душ, генеральские погоны, дворцовые покои, коллекции картин и сейф набитый золотыми монетами…
– Матушка! – он тут же рухнул ей в ноги, – Какие полчаса? И минутки думать не стану – конечно, ты! Ты – моя единственная радость, свет всей моей жизни! Ну, посуди сама, душенька, на что мне эта девчонка? Ты, ты моя королева!
Екатерина поддела острым пальцем его за подбородок:
– Ну, то-то же.
1794 год август
Царское село
– Замолчи, я не хочу тебя больше слушать! – Александр вскочил с кровати, – И больше никогда, слышишь, никогда не говори со мной об этом!
Елизавета испуганно смотрела на него из постели, прижимая к груди одеяло.
– Это всё моя бабка! – Александр расхаживал по комнате в одних панталонах и сокрушал руками воздух, – Она вбила себе в голову, что я буду лучшим Российским императором. Я знаю, она уже написала завещание, где указала меня наследником престола. И все придворные теперь заискивают передо мной и ищут моего расположения. А отец смотрит на меня так, будто подозревает в заговоре. И хоть бы кто-нибудь из них спросил: А хочу ли я эту корону? Со мной никто не считается! А теперь и ты…
– Александр, прости, – взмолилась Елизавета, – Я не знала. Я же только хотела спросить…
– Спросить? – он опустился перед ней на колено, – Хорошо, спроси. Спроси меня, Лиз, хочу ли я стать императором? Ну?
Она сглотнула слюну и послушно произнесла:
– Александр, ты хочешь стать императором?
– Нет! – ответил он с вызовом, – Я не хо-чу стать императором! Понятно?
Елизавета в ответ поспешно закивала. А он продолжал:
– А знаешь, почему? Я скажу тебе. Потому, что меня тошнит от политики, от дворцовых сплетен, интриг и разврата! Я здесь задыхаюсь. С самого рождения мне приходится метаться меж двух огней – бабкой и отцом. Они до зубной боли ненавидят друг друга, но обожают меня. И волей судьбы я – придворный «фигаро»! Вот я в Гатчине, и я послушный сын и делаю вид, что презираю бабку. А к вечеру, оп-ля, и я в Зимнем дворце, и я уже преданный внук и киваю насмешливым словам, сказанным в адрес моего отца. Они дергают меня, как марионетку, за верёвки в своём спектакле!
Александр опустился на пол и подтянул колени к подбородку.
– Я их ненавижу, – признался он, – Всех!
Елизавета выскользнула из постели и присела рядом, участливо погладила супруга. Тот поймал её руку, приложился к ней губами, и вдруг спросил:
– Ты любишь меня, Лиз?
– Конечно, – кивнула она, – Конечно, я люблю тебя.
– У меня есть одна мечта; давай уедем отсюда! – с жаром выпалил он.
– Куда?
– В Америку!
– …Куда?! – испугалась она.
Александр стиснул её руку:
– Да-да,
