открутила мясорубку, положила ее в раковину и поставила на стол миску с перемолотыми кабачками. За окном уже было совсем темно, и теплую темноту прошивали дребезжащие трели цикад и пение подрастающих дворовых бардов – плохое, но громкое. Аккомпанементом для песен служили гитарный перебор и русско-американский мат. Рассеянно прислушиваясь к ночным звукам и по привычке ожидая звука мотора старенькой, раздолбанной мужниной «копейки», Наташа расколола над густой зеленой массой яйцо, глядя как Надя сосредоточенно шелестит страницами.
– Когда был построен наш город? – спросила она. Вопрос был для Наташи неожиданным, и, беря ложку, она натянуто рассмеялась – все-таки стыдно не знать истории родного города.
– Не помню. Лет сто назад, кажется.
– 1801 год. Раньше тут были пусто, степи. Мало леса, много камня. Вьючные тропы. Аборигены. Маленькое селение. Глушь, одним словом.
– Ну и что? – осведомилась Наташа, отмеривая муку. – К чему эта лекция? А, понимаю! Сейчас будет легенда. Страшная и ужасная.
– Ага, овеянная дыханием веков… – Надя криво ухмыльнулась и потянулась за рюмкой, и Наташа с тревогой заметила, что она пьянеет прямо на глазах. – Ты такой жуткий скептик, Натуля. Все продавцы такие?
Слово неожиданно больно резануло Наташу, хотя Надя всего лишь назвала ее нынешнюю профессию. Она поспешно отвернулась.
Что такое? Что мы стали такие трепетные? Продавец и есть.
– Легенды не возникают на голом месте, – глубокомысленно заметила Надя между глотками. – Легенды – это реальность, основа клубка, на которую намотаны нитки слухов, суеверной болтовни и преувеличений. А это – легенда, не легенда – так, ничего особенного. Поверье о проклятом месте, заброшенной тропе, забредая на которую, люди иногда погибали при странных обстоятельствах.
– Бабушкины сказки, – равнодушно констатировала Наташа, размешивая тесто.
– Да, бабушкины, – сказала Надя немного обиженно. – Точнее, моей собственной бабушки. Моя бабуля как губка впитывает все окрестные слухи и сплетни. Некоторые старики очень много знают… Вот, как твой дед, если бы его расспросить…
– Проклятое место, – Наташа как-то по-старушечьи хмыкнула. – И, разумеется, это проклятое место находится теперь в аккурат на этой дороге?!
– Ну, судя по бабушкиной болтовне и по архивным планам застройки именно так.
– Ты залезла в городской архив?!
– Я залезла в городской архив. Японский бог! Проще залезть на секретную военную базу!
– Ты чокнутая!
– Я не чокнутая. Я любопытная. А когда у меня нет денег, я особенно любопытная. Может, я из этого передачку сварганю минут на 15 – опять же деньги.
Наташа пожала плечами. С улицы донесся пронзительный переливчатый свист, услышав который, сам Соловей-разбойник махнул бы рукой
