сформированы новгородской общиной и затем специальным княжеским уставом распространены на иные княжества, на всех свободных людей.
Время создания Пространной Правды Н. Л. Дювернуа ограничивает XII в., но не называет имен ее составителей. Одновременно он выделяет две особенности, на которые не обращали внимания другие исследователи: 1) расположение нормативных положений по сферам, отраслям правового регулирования, тогда как в Краткой редакции они помещались в хронологическом порядке; 2) наличие новых нормативных положений, статей. Особо ученый обращает внимание на способы внесения помет об утрате некоторыми положениями юридической силы и предметной систематизации нормативных положений. Первый правотворческий прием, использованный составителем, состоит в том, что он не выбрасывает недействующие положения Краткой Правды, а в тексте Пространной редакции делает помету, что соответствующее положение Ярослава было изменено его детьми. Второй прием сводится к консолидации, редакционному соединению ранее действовавших положений с новыми, а третий – к соединению норм, сходных по предмету правового регулирования, в каком-либо одном месте текста Закона. Все эти приемы, полагает Н. Л. Дювернуа, имели целью собрать в группы и привести в порядок юридические положения, которыми руководствовались в судебной деятельности[23].
В юридической литературе излагались и иные подходы, воззрения на происхождение и состав Русской Правды. Наиболее оригинальные взгляды на происхождение Русской Правды и историю ее формирования сформулировал Н. А. Максимейко в начале XX в.[24] Он признавал, что закон возник как источник светского права в противовес церковному, привнесенному церковными иерархами вместе с христианством. Кормчая книга применялась повсеместно, тогда как единого светского права на Руси не было. Он отрицал традиционное деление на Правду Ярослава и последующие дополнения, внесенные его сыновьями и иными лицами, и полагал, что Русская Правда была составлена из правоположений, применяемых на территории Новгородского и Киевского княжеств во второй половине XI в. Ее автором, уверял названный ученый, был новгородец, дополнивший новгородское право киевским. Этот вывод Н. А. Максимейко обосновывал использованной в законе терминологией и характерными особенностями текста.
Н. А. Максимейко, как уже говорилось выше, признавал основой Русской Правды подлинное византийское право в его непосредственном и чистом виде, закрепленное в Дигестах Юстиниана. Максимейко был уверен в том, что составителю закона не нужно было знать латинский язык, поскольку существовал перевод Дигест Юстиниана на греческий язык, кроме того, составитель мог воспользоваться комментариями римского законодательства либо его сокращенным изложением. Соответственно, ученый склонен был видеть в Русской Правде правовой источник, подготовленный посредством глубокой проработки римского права, а также действовавших на Руси правовых обычаев и формулирования новых оригинальных правоположений, органично
Там же. С. 90.
См.:
