потребности издавать свои произведения в свет. Являлось какое-либо внешнее побуждение напечатать, они печатали… Не было такого побуждения, и имя профессора не появлялось в печати, и только в устном предании сохранялись и распространялись его слова»[25].
Ярким примером справедливости изложенных положений может служить опыт подготовки и издания Ф.-Г. Струбе-де-Пьермонтом «Краткого руководства к российским законам» по инициативе самого автора, проявленной в 1847 г. Обрадованное этим предложением руководство Академии назначило ему прибавку к жалованью. Однако подготовленная работа, переведенная на русский язык В. Ю. Лебедевым, не увидела свет, так и осталась в рукописном виде. Как оказалось, «при точнейшем рассмотрении» обещанное краткое руководство выразилось в инкорпорации текстов русских нормативных правовых актов без каких-либо пояснений и методических руководств. Обнаружив отсутствие авторских пояснений, оценок, руководство Академии отказалось печатать рукопись, «произвесть за излишнее признано» [26].
Характерно, что ученые-иностранцы не только уклонялись от исследования правовых проблем российского законодательства, но и упорно по самым разным причинам тормозили выпуск работ, подготовленных российскими учеными, в том числе по вопросам истории российского права и правосудия.
Не был опубликован при жизни В. Н. Татищева и его основной труд. Первый том «Истории российской» был издан лишь спустя 18 лет после смерти его автора, в 1768—1769 гг., а второй том – в 1783 г. Аналогичная судьба ожидала и монографию М. В. Ломоносова «Древняя российская история от начала российского народа до кончины великого князя Ярослава Первого или до 1054 года, сочиненная Михайлом Ломоносовым», ныне известная как «История государства Российского», опубликованная через год после смерти автора.
Первым печатным изданием, посвященным проблемам истории становления российского законодательства, Н. М. Коркунов признает речь «О началах и переменах российских законов», произнесенную Ф.-Г. Струбе-де-Пьермонтом 6 сентября 1776 г. и напечатанную в переводе С. Нарышкина. В ней русские законы сравнивались с германскими, датскими и шведскими и делался вывод о бесспорном влиянии на них «варяжского права»[27].
Первым же российским исследователем истории Русской Правды и основанного на ней правосудия был Т. С. Мальгин, опубликовавший в 1803 г. небольшую работу «Опыт исторического исследования и описания старинных судебных мест Российского государства и о качестве лиц и дел в оных» объемом 132 страницы. Этот автор отмечал значительные затруднения, с которыми он встретился при подготовке работы, обусловленные отсутствием каких-либо обобщенных сведений о судах в ранней истории Русского государства. Даже в Соборном уложении 1649 г. о них упоминается весьма кратко, нечетко или совсем не упоминается. В этих условиях Т. С. Мальгин ведущим методом познания древней истории признавал текстологический анализ древних документов
Там же. С. 278-279.
См.:
