круг деяний под страхом применения уголовной ответственности. Одновременно она выделяет ряд составов, влекущих административно-правовую ответственность. Это неисполнение должностных обязанностей, вмешательство в деятельность административных органов и должностных лиц и т. д. Основными видами ответственности за подобные деяния предусматривались отстранение от должности и административные штрафы.
В монографии В. Е. Лоба и С. Н. Малахова, посвященной исследованию уголовного права Древней Руси XI—XII вв.[135], дается системное изложение вопросов уголовной ответственности. Авторами раскрываются природа, понятие и состав преступления-«обиды» по древнерусскому праву, исследуется система применяемых в тот период наказаний, систематизируются виды противоправных деяний. Они особо подчеркивают, что с образованием государства и принятием христианства понятие «преступление» приобрело религиозный оттенок и стало считаться одновременно «грехом», а наказание – «жертвоприношением», В монографии отмечается факт отсутствия в Русской Правде понятия вины в форме умысла или неосторожности в современном их понимании. Как признают авторы, древнерусский законодатель только начинает выделять стадии реализации преступного умысла, различать оконченное и неоконченное преступление. В то же время древнерусский законодатель не ведает понятия «приготовление к преступлению» в современной трактовке. В памятнике установлен не отличающийся большим разнообразием перечень наказаний. Это урок, продажа, головничество, вира, поток и разграбление, месть.
В Русской Правде, признают В. Е. Лоба и С. Н. Малахов, прямо не говорится о смертной казни. Однако это обстоятельство не свидетельствует о ее полном отсутствии. Смертная казнь – древнейший институт уголовного права, что прямо вытекает из института частной и родовой мести, существовавшего у всех без исключения народов (оплата кровью за кровь, смертью за смерть). Но умолчание о ней в письменных источниках объясняется двумя обстоятельствами: пониманием смертной казни как продолжения кровной мести, которую стремятся устранить, а также влиянием христианской церкви, выступающей против смертной казни вообще. Русская Правда демонстрирует систему прав-привилегий и прямо утверждает неравноправие людей различных социальных групп перед законом, что нашло яркое отражение в статьях об убийстве холопов и ответственности за это деяние.
Проблемы смертной казни как самостоятельного социально-юридического института предстают предметом монографического и диссертационного исследований С. В. Жильцова[136]. Исследуя эволюцию смертной казни в истории отечественного права как явления, генетически возникшего из обычая кровной мести, автор видит ее истоки в V в., когда восточнославянское общество находилось на стадии военной демократии, возникли города-государства и существовал Закон русский, представлявший собой свод устного обычного права, включавший
См.:
См.:
