как этноним в ряду других: «…бо и то колено: варязи, свей, урмане, готе, русь, агняне, галичане, волхва, римляне, немци, корлязи, веньдици, фрягове и прочий…»[181]. Как правило, это слово применялось для обозначения пришлых со стороны Балтийского моря воинских и торговых людей, составлявших военно-купеческие дружины. Они могли состоять как из скандинавов, так и из представителей других этнических групп, населявших берега этого моря и искавших удачу в соседних землях где промыслом, где торговлей, а где и захватом добычи военной силой.
Роль норманнов в становлении Русского государства. Норманнский вопрос с момента его постановки исторической наукой в XVIII в. и до настоящего времени остается одним из самых дискуссионных. Причины этого кроются в отсутствии бесспорных доказательств, которые могли бы позволить выбрать ту или иную точку зрения. Этот вопрос важен также для рассмотрения проблем становления и развития системы правосудия, так как бесспорное признание доминирования варяжского фактора говорит и о восприятии северогерманской традиции в сфере судоустройства и судопроизводства, ставит проблему ее соотношения со славянскими традициями социального регулирования и разрешения конфликтов.
Надо сказать, что присутствие скандинавов на севере Восточной Европы подтверждается как вещественными, так и письменными источниками. Первые колонии скандинавов на юго-восточном и восточном побережье Балтийского моря появились в Y в. Следы их временных стоянок, относящихся к VI—VII вв., обнаружены на островах и берегах Финского залива и северном побережье Ладожского озера. Главными стимулами продвижения скандинавов на восток были охота на пушного зверя и скупка пушнины у местных балтских и финских племен[182]. Археологические данные подтверждают присутствие скандинавов в Ладоге, заселенной восточными славянами, с середины VIII в., а в Приильменье – с середины IX в. С конца IX в. ощутимое присутствие норманнов наблюдалось в Среднем Поднепровье[183]. При этом движение скандинавов в новые земли было обусловлено прежде всего получением выгод от промысла или торговли, а не путем освоения новых территорий, поэтому их группы были немногочисленными, и если они оседали на этих землях, то довольно быстро ассимилировались местным населением.
А. А. Горский высказал мысль о том, что противопоставление «местных», славян, и «пришлых», норманнов, весьма условно. В VIII—IX вв. на севере Восточно-Европейской равнины, в ее лесной части, и славяне, и викинги были пришлым населением по отношению к автохтонам этих мест – балтским и финно-угорским племенам (в отличие от южной – лесостепной части, где расселение славян произошло гораздо раньше)[184]. Здесь наблюдается соприкосновение двух этносов, которые с разных направлений осваивали новую территорию. При этом славянский элемент по времени, численности и степени освоения севера Восточной Европы явно доминировал над скандинавским, который проявлялся здесь только от случая к случаю.
Происхождение
Повесть временных лет: часть первая: текст и перевод / под ред.
См.:
См.:
См.:
