тогда ясно, – кивнул летчик. – Это все объясняет. Слушай, Лысый, наверное, мало радости выбрасываться из самолета с оторванным хвостом, да еще против ветра?
– Да, товарищ, – закивал Лысый.
– И что ты чувствовал?
– Я не чувствовал, я все время думал, товарищ.
– А сколько человек выбросилось из «Юнкерса»?
– Четверо, – сообщил Лысый, – из шести человек экипажа. Пилота я подстрелил, это точно. Я заметил, что он перестал стрелять. У них есть еще второй пилот, он же стрелок, но его я тоже снял. Уверен, потому что он тоже перестал стрелять. А может, они изжарились. Так или иначе, выпрыгнули четверо. Хочешь опишу тебе эту сцену? Могу это сделать во всех подробностях.
Он сидел на кровати с большим стаканом шампанского в руке, его красная лысина и красное лицо лоснились от пота.
– Почему никто за меня не пьет? – спросил он. – Я хочу, чтобы все товарищи выпили за меня, а потом я опишу вам ту сцену во всей ее жуткой красоте.
Мы все выпили.
– Так на чем я остановился? – продолжил Лысый.
– На том, что ты вышел из отеля «Макалистер», – подсказал летчик. – Во всей твоей жуткой красоте. Не валяй дурака, Лысый. Как ни странно, нам действительно интересно.
– Сейчас расскажу, – сказал Лысый. – Но сначала мне нужно выпить еще шампанского. – Когда пили за него, он опорожнил свой стакан залпом.
– Если он будет пить такими темпами, свалится и заснет, – заметил кто-то из летчиков. – Не наливайте ему больше, чем полстакана.
Лысый махнул полстакана.
– Сейчас опишу, – пообещал он. – Только еще чуть-чуть выпью.
– Слушай, Лысый, ты успокойся, ладно? Нам нужно узнать все прямо сейчас. У тебя несколько дней не будет машины, а нам вылетать завтра, так что для нас это не только интересно, но и важно.
– Я написал рапорт, – доложил Лысый. – Можете прочесть его на аэродроме. У них есть копия.
– Ну, хватит, Лысый, рассказывай.
– Рано или поздно расскажу, – изрек Лысый. Он несколько раз закрыл и открыл глаза, потом обратился к Элу: – Привет, товарищ Санта-Клаус. Рано или поздно расскажу. А вам всем, товарищи, остается только слушать.
И он начал:
– Это было необычно и прекрасно, – произнес он и выпил стакан шампанского.
– Короче, Лысый, – не сдержался один из летчиков.
– Я испытал глубокие чувства, – сказал Лысый. – Возвышенно-глубокие чувства. Наимерзейшие чувства.
– Поехали в Алкалу, – подал голос кто-то из летчиков. – Этот красномордый уже ничего не соображает. Или сыграем еще?
– Сообразит, – не согласился другой. – Просто он пока продувает моторы.
– Вы что, критикуете меня? – возмутился Лысый. – Вот она, благодарность Республики.
– Слушай, Санта-Клаус, – обратился Эл. – Так как же там было дело?
– Вы меня спрашиваете? – уставился на него Лысый. – Вы задаете вопрос мне? Вы когда-нибудь участвовали в боевых действиях,
