style="font-size:15px;"> – Митяй, ты работаешь, как почтовая контора!
– Почтальону придётся приехать сюда с тележкой; иначе твои послания не унести.
– И откуда у тебя их столько?
– А вам не кажется, друзья, что он просто шлёт их всем подряд, без разбору?
– Ой, вам лишь бы позубоскалить! – огрызнулся Митяй, выводя чернилами имя очередного адресата.
Лопухин подошёл ближе и прочёл надписи на конвертах:
– Горчаковой Лизе, Салтыковой Марии, Путятиной Анне, Путятиной Наталье, Гагариной Дарье, Гагариной Екатерине…, – Ванька не удержался от смеха, – Господи! И, правда, всем подряд!… Черкасской Варваре… Ого! Юлианне Менгден?!… А где же Анне Леопольдовне? Неужели ты не поздравишь Её высочество с Пасхой? Как это не любезно с твоей стороны.
– Хватит! Дай сюда! – психанул Митяй, отнимая у него письма.
Он закончил писать, пересчитал конверты, что-то подсчитал, загибая пальцы, и озадаченно произнёс:
– Один конверт остался. Могу подарить. Эй! Кто-то хочет поздравить с Пасхой подружку? Микура, может ты?
Василий, который пришивал пуговицу к мундиру, скептически дёрнул плечами:
– Мне некому слать открытки.
– А, может быть, кому-нибудь в дальние края? – намекнул Митяй, заговорщически подмигивая.
Микуров рассердился. Ещё не хватало, чтоб этот балабол сейчас брякнул при всех что-нибудь про Данциг. И Василий сурово взглянул на Голицына:
– Матушке я уже письмо отправил.
Тот намёк понял:
– Ну, как хочешь? – и переключился на Ивана, – Лопух! А ты?
– Что я?
– Отправь послание Катеньке Ушаковой. Помнится, она так обхаживала тебя на прошлом балу в Петергофе.
– Вот ещё! – окрысился Лопухин, – Что я, самоубийца, что ли?!
Митяй помахал конвертом, будто веером, и решил:
– А! И ладно. Сам подпишу Катюше. Уверен, ей будет приятно. И он вытянул из книги очередной цветок шиповника.
Лопухин фыркнул:
– Я же говорил! Он шлёт всем подряд, без разбору!
апартаменты принцессы Анны Леопольдовны
– Фрейлина Менгден! Вам письмо, – доложил дворецкий, вручая Юлии конверт.
Она отошла к окну. Аккуратно ножом срезала печать – внутри сложенного вдвое бумажного листа покоилась засушенная веточка шиповника с розовым бутоном.
Юлия невольно улыбнулась; интересно, кому пришла в голову такая забавная идея? Она развернула лист и прочла короткую строчку Шекспировского сонета: «О, как я дорожу твоей весною. Твоей прекрасной юностью в цвету». В самом низу листа стояла подпись – «Дмитрий Голицын».
Юлия оторопела и вдруг почувствовала, как вспыхнули щёки; новость, что Голицын прислал ей письмо, несказанно обрадовала её и взволновала.
Она
