профессии. А ведь это не менее важно.
«Юрист, исполняющий обязанности общественного обвинителя, должен стремиться к тому, чтобы вынесенный приговор был не максимально суров, но справедлив…»
Эти слова взяты из старинного «Канона этики» Американской ассоциации юристов. Я часто вспоминал их на протяжении тех пяти лет, когда занимал должность заместителя окружного прокурора. За это время они стали моим личным кредо.
Я не утверждаю, что адвокаты обладают монополией на поддержание таких понятий, как истина и справедливость. Поступив на работу в Офис окружного прокурора, я участвовал почти в тысяче процессов. В великом множестве из них я требовал и добивался осуждения, поскольку считал, что представленные улики гарантируют его. Во множестве других, когда мне казалось, что собранных улик недостаточно, я прямо в зале суда просил снять обвинение вообще, изменить его статьи или снизить срок заключения.
Роль обвинителя по традиции двояка: он оперирует правовыми аспектами дела и одновременно представляет в суде улики и свидетельские показания, собранные силами правопорядка. Я же никогда не ограничивал себя этими рамками. В прошлых делах я всегда присоединялся к следствию: я вставал из-за стола и лично опрашивал свидетелей, прослеживал отдельные нити следствия и находил новые, часто при этом обнаруживая улики, упущенные ранее. В некоторых случаях это приводило к освобождению подозреваемого. В других – к вынесению приговора, добиться которого казалось невозможным.
Для юриста прилагать меньше усилий, чем он способен, – предательство по отношению к клиенту, и я свято в это верю. Хотя в уголовном праве это скорее применимо к адвокату, представляющему интересы подсудимого, обвинитель тоже юрист, и у него тоже есть клиент: Народ. И этот Народ точно так же присутствует в зале суда, он так же ждет справедливого и беспристрастного решения, он так же заслуживает правосудия.
Тем вечером, 18 ноября 1969 года, дело Тейт – Лабианка совершенно не занимало мои мысли. Я только что закончил длинный и сложный процесс и как раз возвращался в свой кабинет во Дворце юстиции, когда Аарон Стовитц, возглавлявший судебный отдел в Офисе окружного прокурора, один из лучших юристов в конторе из 450 сотрудников, ухватил меня под руку и, не говоря ни слова, потащил по коридору к кабинету Дж. Миллера Ливи, начальника отдела общих юридических действий.
Ливи как раз говорил с двумя лейтенантами ДПЛА, с которыми мне приходилось работать и прежде, Бобом Хелдером и Полом Лепажем. Послушав с минуту, я выхватил словечко «Тейт» и спросил, обернувшись к Аарону: «Неужто нам предстоит этим заниматься?»
Тот утвердительно кивнул.
Я лишь тихонько присвистнул в ответ.
Хелдер и Лепаж вкратце ознакомили нас с показаниями Ронни Ховард. Вслед за вчерашним визитом в «Сибил Брэнд» Моссмана и Брауна, этим утром в колонию ездили еще два офицера, беседовавшие с Ронни не менее двух
