Германии мог позволить себе играть для души запрещенный вальс Мендельсона. Как и Геринг – летчик-истребитель.
Гейдрих – статен, атлетически сложен, росл, голубоглаз и белокур, с небольшой рыжинкой в гладкой жестковатой шевелюре, разделенной тончайшим пробором посредине, вышколен до предела, и при этом по-садистски жесток, даже на фоне окружавших его палачей из гестапо – настоящий «непорочный архангел СС».
В раскосых глазах нечто монгольское или гуннское. Но это – едва заметно.
Вот, скажем, Эйхман гордится своим сходством с фюрером! А как же иначе: оба из австрийского городка Линц, оба учились в одной и той же гимназии, и ко всему, оба – Адольфы! Кажется, в детстве обоих мальчишки поддразнивали «жидками» – за темные волосы и карие глаза. Но все, кто дразнил или об этом знал, давно в могиле.
Адольф Эйхман всего-навсего – оберштурмбаннфюрер СС, подчинен шефу гестапо Мюллеру. И при всем при том – человек Гиммлера и самого Гитлера! Точно так же, как обергруппенфюрер СС, глава РСХА Гейдрих подчинен рейхсфюреру СС Гиммлеру, но при всем при том – человек рейхсмаршала Геринга.
Неисповедимы пути Третьего Рейха. И только смерть порой обнажает истинное положение в нем той или иной персоны.
Но что же общего у человека Гитлера и Гиммлера Адольфа Эйхмана и человека Геринга Рейхарда Гейдриха? Что привело их обоих в этот солнечный зимний день на правах хозяев на виллу в Ванзее задолго до приезда гостей в черных лаковых лимузинах?
Каждый из них в обход своих основных начальников получил один и тот же приказ: разработать необходимые меры для «окончательного решения еврейского вопроса». И значение этого вопроса для фюрера и всего Третьего Рейха так же неоднозначно и скрыто от посторонних глаз, как и истинное положение в нацистской иерархии Эйхмана и Гейдриха.
Это – вопрос вопросов, вопрос стратегический и даже сакральный. И решение его – вызов беспощадной судьбе и победа над нею.
Фюрер побаивается и уважает англосаксов, втайне презирает своих союзников – итальянцев и испанцев, ненавидит и презирает славян, презирает цыган, но боится, презирает и ненавидит одновременно только евреев. Он страстно желает союза с Англией и Америкой, не прочь примириться со Сталиным, но с евреями будет биться не на жизнь, а на смерть.
Вот почему встреча в Ванзее, назначенная на 7 декабря и не состоявшаяся из-за нападения японцев на Перл-Харбор и объявления Германией в связи с этим войны США, не отменяется. Она лишь переносится на 20 января. Потому что фюрер не представляет себе окончательной победы над всем миром без победы над мировым еврейством, и прежде всего еврейством США, которое, по его убеждению, с Манхеттена манипулирует этой великой страной. Но до евреев США пока не дотянуться, а евреи покоренной Европы – под рукой.
Патологическая привязанность Гитлера к евреям не находит полного понимания ни в среде промышленных магнатов, ни в офицерстве вермахта, ни даже среди его ближайших сподвижников.
Так,
