цель в их жизни, так и «фюрер всех немцев» собирает на этой вилле отборнейших нацистов, чтобы принять план, выполнив который, каждый их них перестанет быть человеком, обречет себя на безумие и верную позорную гибель.
На конференцию по «окончательному решению» прибыло двенадцать человек. Плюс трое хозяев – Гейдрих, Мюллер и Эйхман.
Задумывался ли Гейдрих о символичности цифры 12? В отличие от своего непосредственного начальника Гиммлера, он не был помешан на культе древних германцев. Знал ли он о том, что именно столько благородных рыцарей собирал в первом тысячелетии нашей эры за полумифическим круглым столом полумифический кельтский король Артур, и придавал ли значение тому, что именно 12 высших иерархов «Черного ордена» СС съезжались в гиммлеровский Чертог смерти в замке Вевельсбург, где тринадцатым был сам магистр ордена Гиммлер? Или число приглашенных на виллу в Ванзее было абсолютно произвольным?
Случайной ли была ошибка, допущенная Эйхманом в приглашениях, где вместо адреса гостевой виллы в Гроссен-Ванзее был указан адрес особняка Центрального бюро Интерпола?
Как бы то ни было, но именно двенадцать не самых высокопоставленных персон Третьего Рейха собрались на вилле Гроссен-Ванзее для «окончательного решения еврейского вопроса» не на словах, а на деле. Потому что на словах этот вопрос был решен фюрером еще в его катехизисе национал-социализма «Майн кампф».
Молодые эсэсовские генералы, многим не было и пятидесяти, чем-то очень похожие на доставившие их сюда черные лакированные лимузины, по мраморной лестнице поднялись на второй этаж, где в бывшей гостиной расселись за длинным, а вовсе не круглым, как у короля Артура, столом.
В конце конференции всем участникам обещан завтрак. Это по-своему тоже интриговало. Из глубины виллы доносился хрустальный звон напольных часов. В воздухе – запах натурального бразильского кофе и крепких мужских духов.
Вошел Гейдрих – все вскочили и застыли в приветствии.
– Садитесь, господа, приступим к делу!
Гейдрих слегка раздражен: все идет не по плану. Не по его плану. Конференция должна была закрепить его исключительное право на евреев. Потому что тот, кто будет всецело заниматься евреями, получит уникальную, еще невиданную в Рейхе власть, почти равную власти фюрера. Евреи – всегда путь к власти. И живые, и мертвые. И в США, и в Германии. С той лишь разницей, что там – власть у них, а здесь, чтобы получить власть над ними, необходимо признание твоих прав всех равных ему, Гейдриху, по чину нацистских бонз. Причем непосредственно на этой конференции, и обязательно лично.
Но среди двенадцати участников конференции нет ни одного с правом решающего голоса. Ни одного равного ему по чину. Где Гиммлер, Борман, Риббентроп? Где равный ему по чину шеф Административно-хозяйственного управления Поль? Одни начальники отделов, советники, офицеры среднего звена.
О! Его карьерный взлет многим поперек
