как в реке, а шоколадной, торфяной. В ней блестели отраженные звезды, и казалось, что река – вовсе и не река, а жидкая ночь, бесконечной глубины бездна, ограниченная мякотью распоротой на два мутных берега, земли.
Глава 8. Девы и тьма.
Я все плыл и плыл в коричневой густой воде. Иногда путался ногами в тине и водорослях, иногда по животу пробегали ледяные пальцы холодных течений. Тело, казалось, наполовину растворилось в воде, двигаться было легко, удобно. Наверное, так чувствуют себя рыбы. Может, я сам стану рыбой и буду вечно плавать в темной воде – слишком темной воде, от которой даже воздух вокруг наполнился тьмой. Из этой черноты протягивали свои ветви прибрежные деревья.
Я плыл дальше, ничто не могло меня остановить, терять мне было не чего. Я уже фактически умер, практически же еще существовал, но окружающий мир мало походил на реальность, возможно, это и было тем, что видят после смерти. Поручиться за то, что рыбы в реке меня все-таки не сожрали, я не мог. На какое-то время тьма вокруг стала такой плотной, что я уже не в силах был различить воду и воздух…
Течение сделало резкий поворот – меня мотнуло, в лицо плеснула вода. Ударил яркий свет. Я зажмурился, затряс головой, вода хлынула в нос, защипала горло. Я закашлялся, закинул голову вверх, чтобы не захлебнуться. Несколько минут плыл, продолжая сжимать веки. Потом, все же решил, что осмотреться в моем нынешнем положении просто необходимо. Открыл глаз, один, больше у меня пока и не было – свет оказался не таким пронзительно ярким, как думалось сначала. Река подсвечивалась масляными, желтыми фонарями, стоящими в воде и вырезающими своими точными, направленными лучами узкую тропу прямо посередине широкой протоки.
Сначала я хотел выплыть на свет, но что-то остановило меня, и я стал потихоньку пробираться по самому краю освещенной полосы. Плыл долго, а светлая тропа все не кончалась, к ней примыкали другие такие же тропы, и мне приходилось нырять на перекрестках. Я, продолжая держаться темных мест, двигался у самого берега, под свисающими до воды корнями и ветвями прибрежных растений.
Из-за очередного поворота раздался шум, я не сразу понял, что это смех. Я перестал плескать водой, замер, даже не дышал. Мимо проплыла стайка девушек, очень красивых и совершенно голых. Они смеялись и плыли куда-то вперед, строго придерживаясь световой дороги. Куда и зачем они в таком виде плывут, я не смел даже предположить, однако, не раздумывая, двинулся следом, продолжая скрываться. С каждым новым притоком девушек становилось все больше, плыли они все целенаправленнее, а смеялись тише.
Я притормозил, ожидая пока странные купальщицы исчезнут за поворотом. Сам остановился на минуту, обдумывая, стоит ли следовать за ними. Я прижался к опущенным в воду ветвям ивы. Что-то шевельнулось позади. Холодея, я ощутил мощное движение темной массы воздуха. За моей спиной кто-то находился….
– Красивые? – голос засвистел прямо в голову жутко и едва слышно, казалось, заговорила сама тьма.
– Да, –
