как прямо передо мной, возле пластиковой коробки-остановки притормозил синий «Антибрис». Из него вылез человек и зашел под навес. Начался дождь. Я хотел, было, укрыться рядом с незнакомцем, но замешкался, раздумывая.
Тем временем мимо меня пролетел огромный бронированный «Харап», припарковался позади «Антибриса», кажущегося теперь совсем изящным и миниатюрным по сравнению со своим могучим собратом. В полном боку «Харапа» обозначилась дверь и отъехала в сторону, выпуская наружу еще одного человека.
Я вздрогнул – вновьприбывший был мне знаком. Он узнавался даже со спины – Бо. Стараясь не попадаться на глаза, я шмыгнул за остановку, прижался к гладкой стене и замер, слушая гневный ускоренный стук собственного сердца.
Бо прошел внутрь. Я не видел его, но отчетливо слышал, как он поздоровался с тем первым – из синего «Антибриса».
– Рад, видеть, рад, – просипел незнакомый больным сорванным голосом и закашлялся. – Как сам, как? У меня дело есть к тебе – есть дело!
– Ингуяш, твои дела – мои дела, – отчетливо прозвучал голос Бо. Нас разделяла лишь тонкая пластиковая стенка.
Я оскалился, словно пёс, и сжал кулаки.
– Отдай мне раба, которого не жалко, раба. Мой ресторан терпит убытки, мой ресторан – Седьмая Провинность. Нужен преступник, для горячего блюда, преступник нужен, – косноязычный Ингуяш снова зашелся сухим скрипучим кашлем, – раба выдадим за преступника, выдадим. Раб ведь, раб, он бессловесный, кто ему поверит? Есть у тебя раб, есть?
– Найдем, – сказал Бо тихо, но отчетливо, – тебе найдем, Ингуяш.
– Это хорошо, хорошо. Давай лучше рабыню, давай. У них, женщин, у них нежнее мясо.
– Бери Банни, – невозмутимо посоветовал Бо. – У нее родных нет, как у других моих рабов, искать некому. Пропадет – скажу, что сгинула на свалках, по которым ей так нравится шляться. Хорошим бойцом была, но стала информацию о боях левым людям сливать и на свалки бегать. Если охотники поймают – придется штраф платить. Не выгодно такую держать. Так что забирай, Ингуяш.
От этих слов я похолодел. По спине ледяными дорожками потянулись ручейки пота. Я посмотрел на Рульфа, голова которого тряслась, словно у игрушки-болванчика: на самом деле дрожала моя рука, удерживающая ошейник пса.
Ингуяш и Бо продолжали говорить, но я их уже не слышал. В моей голове нарастал гул, а виски сдавило, словно тисками. Банни в опасности! Нужно было что-то делать, но что! Оцепенев от собственной беспомощности, я продолжал стоять позади остановки, теряя драгоценное время….
– Зачем звал меня, Бо? Электрический разряд призыва через ошейник, между прочим, вещь очень неприятная, – знакомый голос, не к месту веселый и бодрый, вернул меня к реальности.
Банни! Зачем она пришла! Не знает, глупая, что за участь приготовил ей негодяй Бо! Словно почувствовав мою ярость, громко зарычал Рульф. Скрываться больше не имело смысла, и я выскочил из укрытия:
– Беги, Банни! Спасайся, эти ублюдки хотят убить тебя! –
