стол и «печка» хулиганов – мальчишек 8-го класса «Б» Васьки Болдырева, Лёни Титова и Жени Черенкова. 1947–1948 учебный год. Рисунок Анны Некрасовой.
«Папа с мамой навестили нас с Галей в пионерлагере на 16-ом километре». Семья Арш (слева направо): Аркадий, мама Зоя Левитская, Галя, папа Михаил Арш. Лето 1946 года
Новый пионерлагерь «Северный Артек» на 23-ем километре Колымского шоссе. Первый отряд. Мальчики 14–15 лет. Стоят: третий слева – Феликс Чернецкий, третий справа Володя Павловский (в тюбетейке, перед пионервожатым). Второй ряд: третий слева – Юра Маркелов (в белой рубашке). Лежат: слева – Володя Поспелов, Лёва Вигман, Андрей Князев. Справа лежат: Аркадий Арш, Дима Кондриков, Лёня Титов (подпирает голову рукой), Макиевский. Июль 1947 г.
Самый ответственный пост «Красных», который доверялся лучшим пионерам, был «на флаге», то есть на верхней площадке мачты, на которой развевался красный флаг лагеря. Двум дежурным «на флаге» ни в коем случае нельзя было допустить спуска флага противником, это считалось бы позорным поражением всей группировки «Красных».
«Синие» посылали своих агентов – девчонок – под видом дежурных с кухни со стаканами сметаны или компота или звали играть в футбол, чтобы отвлечь охранявших мачту и флаг. Но мы с Фелькой «на флаге» держались стойко и не забывали свой долг, хотя торчать на площадке мачты несколько часов под палящим солнцем или дождём было утомительно и скучно. Мой напарник по дежурству Фелька Чернецкий так раззевался на посту, что вывихнул себе челюсть, и мне пришлось слегка стукнуть ему по челюсти, чтобы она встала на своё место. Читать на боевом посту не разрешалось…
Инна Клейн (восьмой отряд?): «В пионерский лагерь я ездила каждое лето, мне там нравилось, а какие песни я оттуда привозила… Мы, малышня, всё время там во что-то играли. В «ножички» – это рисовался круг и делился по числу участников на сектора. Кидался ножик в чужую землю, если воткнулся, то ты себе прирезал от чужой земельки. Какие были страсти, устанавливались всякие правила, иногда дело доходило до драки. В эту игру играли и в городе и в лагере, и мальчики и девочки.
Играли в лапту, играли в «Штандер»: мячик теннисный водящий кидал вверх и кричал чьё-то имя, тот должен был на лету мячик поймать и крикнуть: «ШТАНДЕР!» Все на бегу застывали, и водящий мячиком должен был в кого-нибудь попасть, и тот уже начинал водить. Ну, а мальчики часами играли в «зоску» – и в школе на перемене, и в лагере. В кусочек меха, в кожу, заливался свинец – это и была «зоска». Внутренней стороной стопы, где косточка, надо было подкидывать её, пока она не упадёт на пол. Тогда начинал другой.
О, какие были мастера, они могли делать сотни ударов! В школе что только не предпринимали учителя – ничего не могли сделать. С игрой в деньги – «в пристенок» – боролись успешно, в школе мальчики младших классов не играли».
Ещё на борту «Джурмы» я услышал от бывалого шофёра съезжающего на берег «джипа», что на Колыме «12 месяцев зима». В этом я убедился в первый же год жизни в Магадане. В апреле мы ещё ходили с мамой и её друзьями на лыжах в сопки и загорали. В воздухе было тепло, но лыжня не таяла. Окончательно я понял, что остальные месяцы на Колыме – тоже зима, летом,
