извини, что побеспокоили тебя, – обратился к нему Калистратыч.
– Ничего, теперь свободно, постояльцев нет, мне всё равно, где-нибудь надо же время проводить, – отвечал дворник.
– Значит, купец-то Верхотурский, наш приятель, у тебя останавливался?
– Да, у меня ночевал, – ответил он, пристально вглядываясь в Калистратыча.
– Что, или не узнаёшь меня? – спросил у него душегубец.
– Лицо твоё, кажись, мне знакомо, не из Волховой сам будешь?
– Угадал.
– Панкрат Калистратыч, кажись?
– Он; чего же ты дрожишь?
– Так, что-то в озноб меня другой день бросает, – отвечал перепугавшийся дворник.
– На серых проезжали?
– Верно так, кони добрые, в Ирбит, говорили они, едут.
– Ну, вот, вот, они самые.
– Я ещё им посоветовал остановиться у моего знакомого дворника, Кузьмы Яковлева.
– Спасибо, мы их теперь разыщем; нужны они нам по одному делу.
– Больше вам ничего не нужно от меня? Я уж пойду, а то лихорадка сильно забирает.
– Ступай, пожалуй, спасибо, – сказал вслед ему Калистратыч.
Дворник был бледен как полотно. Встреча с известным ему разбойником так сильно на него подействовала, что он не мог уснуть во всю ночь и дал себе слово никому о Калистратыче не рассказывать, из опасения с его стороны мщения. Он досадовал на себя, зачем выдал в руки разбойника того купца, который ночевал у него. «Не сдобровать теперь ему, уходят беднягу», – думал он. Занимала его мысль и о том, каким это образом был знаком с Калистратычем Тарас Григорьев, и заключил, что односельчанин его состоит в одной шайке с разбойником, который имеет проездом у него своё пристанище.
Калистратыч не догадался, что Степан Назарыч дрожал не от лихорадки, а от испуга при разговоре с ним. Разбойник был занят только одной мыслью о ненавистном ему купце, под кличкой которого скрывался Чуркин; он рад был, что напал на его след; от удовольствия он, как волк, сверкал глазами и на прощанье с Тарасом Григорьевым наградил его трехрублевой кредиткой.
Выбравшись из селения около полудня, Калистратыч поехал не спеша, чему спутник его не мало удивился и решился сказать.
– Панкрат Калистратыч, надо бы нам поторапливаться, а то в город поздненько приедем, он не близок ещё.
– Знаю, так надо, – ответил тот.
– Оно конечно, не видят и не думают, – заметил Лука Сергеич. – Ты в этих делах человек опытный, – прибавила он.
– Надо, брат, во всём смекалку иметь, – потряхивая вожжами, пробормотал тот.
Из этого ясно видно, почему Калистратыч, приехав в Ирбит, справлялся о постоялом дворе Кузьмы Яковлева.
Остановившись на ночлег, Калистратыч сам отпряг свою лошадку и дал ей корму, попил со своим спутником чайку и послал его на двор Кузьмы Яковлева узнать втихомолку о купце, остановившемся у него на паре серых лошадей. Чуркин с Осипом не заметили, как он вышел из ворот и пошёл, по приказанию своего вожака, за справками.
Подойдя
