Его не купили, вот я и не продал.
Автор. Вопрос: хотите ли вы его продать на самом деле?
Павел. Это хороший вопрос. Я не знаю на него ответа.
«Техника третьего вопроса»: как видно, я задал один и тот же вопрос три раза и только на третий получил настоящий ответ – судя, в том числе, по его краткости, легкому интонационному акценту, уверенности. При этом первые два раза Павел тоже отвечал искренне. Не исключено, что, отвечая в третий раз на один и тот же вопрос, он сам удивился.
Автор. Я понимаю, что не знаете. Вот мы и исследуем. Знаете, в деревнях, перед тем как зарезать теленка, его гладят.
Павел (смеется). С точки зрения теленка, логики вообще нет.
Автор. Конечно, нет.
Павел. А с точки зрения хозяев, она есть. А для теленка это полная неожиданность.
Автор. И к ласке не привык, и к тому, что его зарежут. Но тем не менее вы же бизнес не убиваете, вы его конвертируете во что-то.
Павел. Да. Но у меня был случай, когда я не смог продать бизнес. Он был любимый. Я не вышел на цену, за которую я собирался его продавать, а за меньшую – гордость не позволила. И он аккуратненько умер.
Автор. Скажите, не сильно думая, когда вы его продадите?
Павел. Я думаю, до конца года.
Автор. Назовите месяц.
Павел. Декабрь.
Автор. Вы уже знаете, куда деньги пойдут, как они уйдут?
Павел. Нет, еще этого не знаю.
Автор. Не лучше, чтобы вы примерно представляли ходы?
Павел. Не то что лучше, это обязательно. Если окончательно будет принято решение уехать в Европу и там жить, то точно нужно будет знать, куда и как применить эти деньги. В первые три месяца нужно придумать новый бизнес взамен существующего здесь, я думаю.
Автор. Мне тоже так кажется. Хорошо. Мы немножко продвинулись.
Павел. Ну конечно.
Тень. Фантазии
Может быть, когда-то, в восемнадцать лет, в «комиссарском» возрасте, когда жизнь вдруг открылась вширь и вдаль, он решил, что надо прожить сколько можно, чтобы уж до старости, лет до сорока пяти, а там дальше… За такие горизонты и заглядывать не надо.
Эта давняя иллюзия еще чем-то подкреплялась. Меня в ней цепляло противоречие между тем, что энергия все еще клокочет, но есть запрет себе, загон, изгородь, явственно им же воздвигаемая.
Осколком из прошлого в его смутной памяти может быть юношеский выбор между отцом и матерью в период их развода. Герой явно видел мать более активной и последовал за ней – сделал выбор в пользу нее как образца.
В таких случаях нет речи об объективности, реальном взвешивании, работе сознания, – скорее, выбранная фигура наделяется перераспределенным в ее пользу позитивом, а другая – бледнеет и теряет энергию.
Речь о той части планирования, которая проходит в фоне, в сумраке, не выходя на освещенную сторону
