припустит за большим ярким мячом карапуз на набережной. Так что, сомневаться в том, что Стефан настоящий художник, не приходилось.
И с документами у него тоже все в порядке: несмотря на Анино смущение, бдительная Тонька проверила-таки его паспорт. Другой бы оскорбился, полез в амбицию, а Стефан – ничего, только улыбнулся и тут же угостил историей о своих странствиях. Где он только не побывал! Голова еще больше закружилась, когда он начал перечислять города, знакомые только по учебникам географии или журналам мод: Париж, Берлин, Гавана, Кейптаун, Монтевидео, Марракеш, Токио, Рио-де-Жанейро, Касабланка… Терпким ветром путешествий и приключений веяло от этих топонимов, и сразу представлялся ослепительно белый громадный океанский лайнер, водная гладь во все стороны, крики чаек…
И, все-таки, что же так на них подействовало? Может, он подсыпал им что-то? Да нет, когда? Да и заметили бы они, уж Тонька – так точно! Она говорит, что Стефан – чудной. Чудной. Непривычное слово как-то неловко упало на слух, будто в калейдоскопе, перевернулось неожиданным отражением. Так, может быть, не чудной, а способный творить чудеса? Волшебник? Но как такое может быть? Волшебников не бывает! Все это – сказки для детей, да и сами-то дети не особенно в них и верят. Но тогда, кто же он такой, этот Стефан? Кто?
Глава IV
Полная самых дурных предчувствий, с тяжелым сердцем Аня отворила дверь родительского дома, встретилась глазами с мамой. Сердце сжалось, как перед прыжком, но – ничего, никаких вопросов, никаких даже намеков на предстоящую нервотрепку. Привычная церемония приветствия: привычное «привет», привычный поцелуй, «ужин на плите», – и вот уже мама ушла к себе в комнатку, тихо закрылась за ней дверь, и вместо обычной в таких случаях враждебности, вместо неприязненной и болезненной напряженности – глубокая, острая жалость, нежность. Мама, мамочка, мамуля. Устала, – снова, наверно, после занятий проводила какой-нибудь факультатив, а потом еще пришлось заниматься с персональными учениками.
Как будто мама – единственный музыкальный педагог в городе! Кто-то когда-то сказал, что она – лучшая, и от учеников просто отбоя не стало; едут к ней со всей области, уже несколько раз пришлось номер телефонный менять, чтобы хоть звонков было поменьше! Только сними трубку, ответь – тут же примчатся, станут терзать просьбами – пойти навстречу, помочь, выкроить место в графике; кого-то прослушать, на кого-то обратить внимание. А мама – добрая. Да и потом, – это же все дети, для детей, как им откажешь?
Наверно, их папа из-за этого бросил. Ведь он художник, творец, ему требуется внимание. Внимание, ну и все такое, что с этим связано. Тепло домашнего очага, уют, – как там пишут в этих набивших оскомину женских романах?
Что поделаешь, творческая личность! И мама – тоже. А когда в семье сразу две творческих личности – это уже перебор; даже Аня это понимает в свои пятнадцать. В последнее время родители только и делали, что ссорились напропалую, ссорились так, что
