альбомов…
Солнце сверкнуло ослепительным зайчиком, и Ане вдруг представились эти альбомы, много альбомов, соединенных разноцветными нитями, беспорядочно свисающими по сторонам одной самой большой, самой толстой, уходящей куда-то далеко и ввысь. И от этого нагромождения лиц, событий, дат голова у нее закружилась, поплыла земля под ногами, но голос Стефана тут же подхватил, вернул в действительность.
– Ну, вот и все, – он рассматривал получившийся этюд. – Что скажете, девушки?
Аня облизнула пересохшие губы, очень хотелось пить. Все плыло перед глазами; и Стефан, и аллея, и набережная с рекой – все казалось удивительно бледным, бесцветным, безжизненным, будто выжатая досуха тряпка. Зато картина жила, пылала красками, затягивала, будто омут; казалось, стоит только задержать взгляд и можно провалиться в нее, исчезнуть, раствориться. Она встряхнула головой, пытаясь сбросить наваждение, увидела рядом Тоньку, сжавшую коленки, зажмурившую глаза…
– Эй, – позвала ее Аня, – Тоня…
Она хотела позвать громко, бодро, но голос получился совсем слабый, бессильный, как все вокруг.
Тонька раскрыла глаза, полные сонной мути.
– А мы где? Почему здесь? А сколько времени? – она потащила из сумки телефон.
Стефан вскинул руку, посмотрел на часы.
– Уже пять часов вечера.
– Как?! – подружки вскочили, как ужаленные. – Как пять часов?
– Так, пять часов, – Стефан будто и не замечал их смятения. – Мы с вами хорошо поработали, – в голосе его звучало удовлетворение, – уложились до захода солнца.
Аня посмотрела на Тоньку, прочитала в ее глазах собственные мысли. Ну, конечно! теперь их легенда летит ко всем чертям – занятия давным-давно закончились, и придется объяснять, где они были все это время. Мама вообще может в школу позвонить, поинтересоваться – вот сюрприз будет!
Тонька схватилась за телефон.
– Ну конечно, сто звонков пропущенных! – она бросила телефон в сумку. – Что теперь делать?
– Ничего не надо делать, – вдруг ответил ей Стефан, – если твоя мама звонила, значит, все в порядке, она просто волнуется за тебя. Так хотя бы у нее будет повод позвонить твоему отцу.
У Тоньки в глазах – растерянность, отчаяние, она взглянула на Аню: «Ты? Как ты могла?!»; та в ответ округлила глаза: «Что за бред! Когда?». Они уже схлестнулись было в визуально-виртуальной потасовке, но Стефан остановил ее.
– Аня здесь ни при чем, Тоня. Ты сама мне все рассказала.
– Как это? Когда? – Тонька недоверчиво посмотрела на него, бросила Ане мрачно-укоряющий взгляд: «Я же говорила – не надо с ним связываться!».
Стефан усмехнулся.
– Когда я рисовал. Я же попросил рассказать о себе, вот вы и рассказали.
– И я тоже? – Аня почувствовала,
