Как дела, Костик? Давненько не виделись! – защебетала Кияшко с очаровательной непосредственностью.
Она всегда считала, что легкая фамильярность способствует развитию нормальных взаимоотношений. У нее были своеобразные понятия о легкой фамильярности и нормальных отношениях.
– Как там у нас в комсомоле? Работа кипит?
В его глазах запрыгали огоньки, а ироничная улыбка на мгновение возникла и тут же спряталась в уголках рта.
– Если хочешь, – сказал он, сохраняя серьезное выражение лица, – я могу подробнее осветить этот вопрос специально для тебя.
Он вздохнул, словно набирая воздух в легкие перед тем, как нырнуть, и начал говорить совершенно серьезным, официальным тоном, точь-в-точь как комсомольский вожак в кино.
– Итак, за отчетный период 1983 года в нашей комсомольской организации, состоящей из пяти тысяч четырехсот семидесяти двух комсомольцев, произошли следующие события. Во-первых, вся молодежь как один…
Кияшко опешила. Она никак не могла представить себе, что ей предстоит выслушать подробный отчет о деятельности комсомольской организации в столь неподходящем месте в ответ на вопрос, заданный для проформы. Флирт не задался.
Диана невольно рассмеялась. Увидеть непробиваемую Кияшко в недоумении… Растерявшаяся Олечка – это уже что-то…
– …ответив на призыв очередного съезда партии…
– Джанино Джанинни, – сказала Кияшко с восхищением. – Марлон Брандо. Дастин Хоффман. Лоуренс Оливье.
– Ну тогда, – Костя засмеялся, – прошу добавить «сэр». Все ли понятно? Я обязан полностью осветить для комсомолки Кияшко интересующий ее вопрос. Как комсомолец и старший товарищ.
Начав ерничать, Костя оказался на Олиной территории, а уж тут равных ей не было – она могла вогнать в краску кого угодно. Невзирая на лица и чины. Диана уже с откровенным интересом наблюдала развитие событий, предвкушая дальнейшее.
– А если бы я тебе задала более интимный вопрос? – спросила Кияшко, прищурившись. – Что бы ты мне ответил как комсомолец и старший товарищ?
– Правду и только правду! – Краснов явно знал правила игры и отступать не собирался. Может быть, в своем кабинете он вел бы себя иначе, но обстановка вечеринки давала ему возможность быть раскованным и неофициальным. – Комсомол не против интимности, но коллектив должен знать, что скрывается за этим полубуржуазным понятием. У нас нет секретов от коллектива.
«Ну сейчас она ему врежет, – подумала Диана, – врежет на полную катушку. Мало не будет. Только перья полетят. И правильно!»
Кияшко обладала редким качеством – она не смущалась ни при каких обстоятельствах. Когда во время работы в колхозе рухнула стенка деревянной душевой, и вся женская часть группы бестолково металась по развалинам в поисках полотенец, визжа и прикрывая ладонями разные части тела, Кияшко, осознав, что рук
