в мельчайших деталях запомнил каждую черту ее необычной внешности, в которой прошлое как будто переплеталось с настоящим: ее нежное лицо, обрамленное каштановыми локонами, напоминало лица дам эпохи Возрождения. В ней не было ни капли жеманства, она казалась настоящей – и мне трудно подобрать здесь другое определение.
Диана ворвалась в мою жизнь со сдержанной улыбкой Джоконды. А ее удивительная кожа… Я, наверное, слишком чувствителен – сенсорик, познающий мир больше кончиками пальцев, чем органами зрения и слуха. Быть может, я продвигаюсь по жизни на ощупь и Диану тоже встретил в каком-то смысле на ощупь: как будто шел в кромешной темноте по длинному узкому коридору, держась за шершавую стену, и вдруг наткнулся на теплую нежную руку.
Какая-то незаконченность, своего рода некоторая угловатость в фигуре Дианы придавала ей особое очарование. Даже став матерью, она сохранила обаяние девичьего образа. А еще Диана была словно окутана непостижимой дымкой доверчивости и растерянности, которые также читались и в ее взгляде. Глаза ее напоминали мне глаза алжирских красавиц Ренуара. Диана была эклектична до невероятности, собрав в себе все нюансы эпох, но в этом она была и прекрасна, создавая для меня непостижимый уникальный образ женской красоты.
Диана была моим спасением. Она стала оправданием моего существования. Я должен был доказать, что я лучший, не разочаровать любимую женщину. Диана придавала особый смысл всему и словно дышала весной. Да. Да… До встречи с ней я не различал запахов, не ощущал их оттенков и тонкостей. Диана пахла весной, настоящей весной с набухшими почками, ароматом пробуждающейся сирени и только что распустившейся мать-и-мачехи. У нее был особый, чуть терпковатый запах. У каждой женщины есть такой свой запах, который невозможно заглушить даже самыми сильными духами, и мы, мужчины, всегда его чувствуем. Может быть, я беру на себя слишком большую ответственность, говоря от лица всех мужчин. Во всяком случае, мне казалось, что так у всех. Мы часто гуляли в парке, и я любовался природой, в которой вершилась своя история, не выдуманная, а реальная. Подснежники сменялись незабудками, а те – иван-да-марьей. Я держал Диану за руку и был счастлив.
В десятом классе каждый задавался сложным вопросом выбора. Правда, большинство моих сверстников в то время интересовали больше свидания и всякие посиделки, попросту говоря попойки, когда кто-то умудрялся достать дешевого вина или портвейна. Я не встречался с девушками и не пил. Поэтому был мало кому интересен. Не то чтобы девушки совсем меня не интересовали или я был геем. Нет. Просто не встретил ту, которая бы пахла весной и слушала джаз. Поэтому я продолжал прилежно учиться и готовиться к вступительным.
Из всех институтов я не задумываясь выбрал Большой университет, физический факультет. Там было все необходимое. Физика и основы программирования, которое меня привлекало… Иногда я так погружался в учебу, что забывал поесть, и мама приносила мне перекусить в комнату.
Я помню
