Вы хотите, чтобы мы подталкивали наших сыновей к познанию всего на их собственном опыте, тогда как нашим дочерям возбраняется учиться даже на чужом. Так вот я бы хотела, чтобы и те и другие, извлекая пользу из чужого опыта и наставлений старших, заранее научились отвергать зло и выбирать добро и чтобы им не требовалось познавать зло прегрешения путем проб и ошибок. Я бы не выпустила бедную девочку в мир безоружной против враждебных сил и не ведающей о ловушках, подстерегающих ее на жизненном пути, но и не стала бы так уж оберегать ее и защищать, чтобы, лишившись самоуважения и уверенности в собственных силах, она утратила и способность, и желание саму себя беречь и защищать. А что до моего сына… если бы я узнала, что, повзрослев, он станет так называемым светским человеком – человеком, «повидавшим жизнь» и познавшим ее прелести на собственном опыте, пусть даже это пошло бы ему на пользу и в конце концов он остепенился бы и стал полезным и уважаемым членом общества, я бы скорее предпочла, чтобы он умер завтра! Тысячу раз предпочла бы! – повторила она с жаром, крепко прижимая сына к себе и с чрезмерной нежностью осыпая его лоб поцелуями.
Мальчик давно уже покинул своего четвероного друга и стоял возле матери, заглядывая ей в лицо и в молчаливом изумлении слушая ее непонятные речи.
– Что ж, вы, дамы, всегда предпочитаете, чтобы последнее слово оставалось за вами, – сказал я, увидев, что она встает из-за стола, намереваясь попрощаться с матушкой.
– Можете оставить за собой сколько угодно слов, только у меня уже нет времени их выслушать.
– Да, вот это в вашем духе: выслушать ровно столько доводов, сколько сочтете нужным, а остальные пусть летят на ветер.
– Если вам не терпится высказать еще какие-то мысли на эту тему, – ответила она, пожимая руку Розе, – вы должны в один прекрасный день наведаться ко мне вместе с вашей сестрой, и я терпеливо выслушаю все, что вам будет угодно сказать. Я бы скорее предпочла выслушивать нотации от вас, нежели от викария, ибо вам я могла бы, не мучаясь угрызениями совести, ответить в конце беседы, что мое мнение осталось в точности таким же, каким было в начале, – а так оно и будет, я убеждена, в обоих случаях.
– Ну конечно, – ответил я с твердым намерением быть таким же колким, как она, – ведь когда леди не желает принять какой-либо довод против ее точки зрения, она заранее готова от него отгородиться, выслушав его только телесными ушами, оставив умственные органы закрытыми для самых сильных доказательств.
– Всего доброго, мистер Маркхем, – сказала моя прекрасная соперница, изобразив на лице сочувственную улыбку, и, не соизволив ответить на мой выпад, чуть наклонила голову и уже хотела удалиться, но тут мальчик остановил ее, воскликнув с детским прямодушием:
– Маменька, но ты ведь не пожала руку мистеру Маркхему!
Она со смехом обернулась и протянула мне руку. Пожал я ее довольно злобно, потому как был раздосадован несправедливостью, которую она допускает по отношению ко мне с
