не смеялся клоун в уборной актера, он по-прежнему будет ощущать на своем лице остатки выцветших красок».
Она вытерла ватным тампоном макияж и вспомнила, как один фотограф сказал, что глубина и объем ее глаз совершенны. И еще многое, что он болтал, что сейчас всплыло совсем некстати. Образ воспевателя блуждал по углам и раздражал ее.
«А этот мальчик способен вытерпеть меня…»
Лика подошла к окну. Холодный ветер гнал перистые облака.
«Невозможное легко создать, – прошептала она, – даже если все возможное ты уже потерял».
В это время Н. вышел на третьем этаже из лифта. Вдруг кто-то тихо окликнул его. Он обернулся, но коридор был пуст.
Часть первая
– Но у него душа грязная; он знает и не решается, он знает и все-таки гарантии просит. Он на веру решиться не в состоянии. Он хочет, чтоб я ему, взамен ста тысяч, на себя надежду дала.
Глава 1
Мысли вели меня вдоль Крымской набережной. Я шаркал ботинками в тон своей грусти. Печальный свет ночной улицы отражался в реке. Вокруг было туманно и даже дымно. С воды тянуло сыростью. Немногое можно было разглядеть в такую погоду, но я пытливо шел вперед.
В моем уме кипел ад. Не оставляя времени на отдых, он заставлял меня блуждать в прошлом. Он беспощадно напоминал мне один и тот же день. Мне ничего не оставалось, как отказаться от собственной памяти и попытаться открыть «новую книгу жизни».
Но попытки тщетно умирали. Последние четыре дня изнурили меня окончательно.
Когда я случайно увидел ее в Сокольниках, все полетело вверх дном. Я знал, что рано или поздно она вернется в Москву, но так быстро?
Швеция – не ее дом. Это маленький секрет ее жизни, о котором я все знаю. К ее припадкам там я относился спокойно. В клинике она не могла ни с кем сойтись, только я говорил с ней.
Лечебница находилась в 30 км от Стокгольма, на острове Бьерке, озеро Меларен. Она имела пробный статус. Сюда попадали люди с «повышенной чувствительностью», то есть превышающей человеческую норму эмоций в день. Была ли она коммерческой организацией, наживающейся на желающих вылечиться, или клиника действительно выпускала совершенных людей, это никого не волновало. Это был «остров богатых». Людей, якобы сошедших с рельс по той или иной причине. Им обещали быстрое восстановление и внутреннюю гармонию. Последнее очень привлекало почти разорившихся бизнесменов (на это «почти» можно было прожить три жизни) и других несчастных. По сути, клиника позиционировала себя как новую моду, место и время для полезного отдыха.
Но не все было там сладко. Лика на самом деле нуждалась в помощи. Предел ее гнева был неизмерим. Летали чашки, вилки, тарелки, ножи, пульты, книжки и вазы. Все, что попадалось ей под руку. Какая-то внутренняя обида сидела в ней, но что-то очень красивое вырывалось из карих глаз. От чего я забывался и мог простить ей любую выходку. Но один проступок я не смог простить. Отношения
