style="font-size:15px;"> – Никита.
– Больше месяца я искал этот редкий вид неба, – старик развел руками и вздохнул, как подобает мастеру. – А вам как?
– По мне, небо всегда одинаково холодно. Кстати, я Вас раньше здесь не видел.
– Порой все бывает неожиданно.
– Надеюсь.
– Вид у вас какой-то бледный. С вами все в порядке?
– Да, только немного замерз.
– Может, чаю?
– Не откажусь.
Художник нырнул в сумку, достал термос и чайную пару. Затем он подал мне чашку. Я кивнул.
– У вас бессонница?
– Я не могу дать имя тому, что люди понимают под бессонницей. Но можно сказать и так.
– Не спящий никогда не проснется, – сказал старик назидательно.
– Возможно. У меня нет здорового сна. Одна надежда на злой случай. Чтобы уснуть навсегда!
– Вы не понимаете, что говорите.
– Я так не думаю.
– Вам рано «туда».
– Ни капли.
– Молодость – грех…
Старик помахал перед лицом рукой, чтобы развеять запах спирта.
– А что не грех?
Карлик продолжал прогонять мух.
– Что Вы делаете?
– Проветриваю, – ответил старик.
– На улице, где сквозняк!
– Уж как-то я так… Извинит..тт..те, не пью…
– Не надо извиняться. Перестаньте махать. Что Вы делаете?
– Что я? А что Вы?
– Вы лучше бы подрезали свой плащ, а то сейчас споткнётесь! – смеясь, заметил я.
Карлик продолжал жонглировать воздухом.
– Да уймитесь Вы, наконец!
– Это я звезды чищу…
– Чего чистите?
– Звезды, – спокойно пояснил старик.
– Разумеется, я выпил лишнего, но звезды не запотеют! – Я не смог удержаться от смеха.
– Дыши подальше от храма, – сердито сказал старик.
– Да не сердитесь Вы. Выпил, потому что решился на…
– Невозможное, – перебил карлик, словно на чем-то смог меня поймать, и опустил руки по швам.
– Что-о-о?
– Невозможное, – повторил старик.
В интонации я угадал то сожаление, когда человек переживает о сказанном вслух.
– Вы пытаетесь меня разгадать?
– Нет, – испугался старик.
– Пожалуй, мне лучше уйти. За эти дни я сильно устал, а Вы… очень странный.
– Ну, – карлик пожал плечами, – как знаете.
– Вы извините меня, если я Вас оскорбил.
– Прощайте, – старик с чувством подал мне руку.
Я сжал его детскую ладонь.
– Мне нужно идти.
Старик мялся на месте.
– Знаешь, –
