также обеспечивается наличием синтеза стихов метрических (силлаботонических) и стихов акцентных, тонических (как у Бродского, но Бродского поэт преодолевает, и – легко, изящно, и ударный разномерный и разносиллабический стих звучит уже вполне по-симоновски). Есть ли в стихах Е. Симоновой языковая игра? Есть; но эта игра обретает иное качество – качество новации: так сказалось, так написалось, – новация эта вполне природна и традиционна для мировой (и русской) поэзии. Утверждаю: Екатерина Симонова – поэт природный во всех смыслах этой номинации.
Екатерина Симонова – большой поэт. Крупная личность. Человек самодостаточный и цельный. Ее поэзия содержит (и – держит) в себе главные, генеральные объекты / предметы познания: Жизнь, Смерть, Любовьлюбовьлюбовь / Время, Бог, Бесконечность и т.д. И тотальная нежность человека-поэта Е. Симоновой отепляет, осветляет и делает вольным все, чего касается ее слово. Но нежность поэта – мужественна (даже в слове «ласточка» в книге буква «л» воспринимается в курсивном, в нежно прописанном облике). У Е. Симоновой очень нежные рифмы (ассоциативные), они были таковыми (вокальными) в 18 веке и не архаизировались до сих пор: поэт естественно просто, природно свободно и вольно рифмует «силён – всё», «во рту – к стеклу», «вода – ждал», «вверх – тех», «вещи – меньше», – это рифмы тонкие, джазовые, когда не бьют в бас или в соло-барабан, а гладят медными щеточками телячью кожу ударного сосуда или медные же губы тарелок. Тонкая гармония, но и – мощная, несокрушимая.
Обидно. Обидно до слез, что у такой книги небольшой тираж: всего 200 экз. Правда, есть Интернет и все такое, как говаривал Б. Рыжий. А книга все-таки предметна.
Она – вещь. И виртуальность не полистаешь, не погладишь, не поцелуешь.
Думаю, что книга Е. Симоновой «Сад со льдом» как синтез этико-эстетической памяти и свежих дуновений духа обновляющегося времени культуры и поэзии – есть заметный и серьезный знак появления в отечественной словесности подлинного поэта.
Женщина сваливается на голову как яблоко
Моешь его, отрываешь листочек,
разрезаешь на две половины
Твоя половина моей слаще, поэтому
Достаем следующее из корзины.
Запах садовый тяжел как запах любви
Падение яблока, как женщины, есть стремление
к золотой середине:
Еще не пустив корней, но уже у твоих ног
В траве и глине.
Да. Sic! Невыносимее любви, Пятиконечнее звезды…
Из сердца языка
(Новая книга Вадима Месяца)
Новая книга Вадима Месяца «Норумбега: головы предков» (НЛО. – М., 2011) – действительно новая. Прежде всего в так называемом «жанровом отношении». Не будем беспокоить классификацию видов словесной деятельности и дух Аристотеля – он работал с материалом, покрывавшим несколько сотен квадратных километров. Но заметим, что к началу третьего тысячелетия
