9
Той ночью Мюррей плохо спал и в пять часов утра решил выпить полный стакан бренди в виде чрезвычайной меры. В контору приехал в полдень, ощущая во рту неприятный привкус и глубоко в костях усталость.
– Это, – сказал он мисс Уайтсайд, просматривая книгу записей на прием, – была одна из тех ночей, когда лучше было бы не ложиться. Многие оказались непринятыми?
– Многие, – нелюбезно ответила мисс Уайтсайд. – Большинству из них я назначила другое время, но один из них – мистер Скотт – сказал, что дождется вашего прихода. Он ушел пообедать, но сказал, что сразу же вернется. Очень хотел вас видеть.
– Мир был бы лучше, не будь люди слишком упорными, но раз уж он такой человек… Господи, что вы там читаете, мисс Уайтсайд? – Мюррей с любопытством взглянул на обложку журнала. На обложке была фотография царствующей голливудской королевы, глубокий вырез ее платья широко распахнулся, когда она подалась вперед к фотокамере. Под снимком жирным шрифтом было напечатано: «Почему ее трусики обнаружены не в той спальне?» – Мисс Уайтсайд, не нужно показывать здесь такие вещи. Вы отпугнете лучших клиентов.
Чувство юмора не было сильной стороной мисс Уайтсайд. Она ярко покраснела и грубо сунула журнал в руку Мюррея.
– Он не мой, мистер Керк. Его оставил здесь мистер Скотт. Кажется, он работает в редакции этого журнала.
– О. Извините за ошибочное суждение о вас, мисс Уайтсайд. Просто в наши дни не знаешь…
– Позвольте сказать вам, мистер Керк, что меня не застанут за чтением такой вещи.
– Не сомневаюсь. Каков из себя этот Скотт, мисс Уайтсайд?
– О, очень приятный, – ответила мисс Уайтсайд. – Классный тип.
Он был именно таким, Мюррей увидел это сразу, как только Скотт вошел в кабинет. Подтянутый, с седеющими волосами, с жестким и гладким, как полированный кремень, лицом, он был бы безупречным натурщиком для рекламы виски, позирующим со стаканом в руке перед камином. Поставить его за штурвал яхты возле Сэндс-Пойнт или с дорогим охотничьим ружьем на Истерн-Шор, и он будет как раз на месте. У него был приятный вид. И приятный голос. Такой, как у Харлингена.
– Вы опоздали, мистер Керк, но извиняться не нужно. Терпеть не могу людей, которые требуют у человека объяснений, почему он опоздал, словно у школьника. Вы заметите, что я не оставил вам своей визитной карточки. В этом нет нужды. Мои данные есть на первой полосе этого экземпляра «Пипхоул»[20]. Я издатель этого журнала. Что до моего появления здесь – так сказать, горы, идущей к Магомету, – не ломайте над этим голову. Существуют аспекты моего бизнеса, которые я предпочитаю вести таким образом. Причина очевидна.
– Конечно, – сказал Мюррей. Ему внезапно пришло на ум, что самое худшее средство от похмелья – время, проведенное с поразительным эгоистом.
– «Пипхоул», – продолжал Скотт, – в настоящее время самый популярный журнал. Наш тираж – пять миллионов в месяц. Продажа журнала в киосках быстро растет. «Пипхоул» – это деньги. Керк, если у
«Глазок», смотровое отверстие, замочная скважина (
