я думал, что потолок обрушится мне на голову. Человек я мирный, не люблю ссор с соседями, да и кто любит? Поэтому я просто заключил с Харлингеном соглашение. Он может собирать здесь толпу, когда только захочет, а я за это могу присоединиться и утопить свои неприятности в выпивке. А он, сынок, подает самую лучшую. Я, должно быть, выпил уже на пятьсот долларов.
– «Сосед хорош, когда забор хорош»[6], – сказал Мюррей.
– Что это значит?
– Это цитата, – ответил Мюррей, – из стихотворения Роберта Фроста.
Уолтерс захлопал глазами.
– Он здесь?
– Я бы не удивился, – сказал Мюррей.
Он был один, держал в руке недопитый стакан, когда перед ним появилась девочка. У нее был землистый цвет лица, обкусанные ногти, девичья прическа «конский хвост», но губы были в яркой помаде, плечи сутулились, словно от пресыщения удовольствиями. Она походила на поджарый вопросительный знак.
– Привет, – сказала девочка. – Я Меган Харлинген. Папа рассказал мне о вас.
– Рад познакомиться, – ответил Мюррей. – И где ты была все это время?
– В кино. У меня это форма ухода от жизни. В буквальном смысле. Я не могу понять этих вечеринок, а вы? Здесь полно людей, которые напиваются и становятся претенциозными.
Мюррей поспешно допил свой коньяк.
– Не знаю, – осторожно сказал он. – Мне они кажутся вполне благовоспитанными.
– Тогда вы их совершенно не знаете, – твердо заявила Меган. – На самом деле у этих людей полно эмоциональных конфликтов. Они терзаются ими. Знаете, почти все здесь лечатся психоанализом. Бывали когда-нибудь у психоаналитика?
– Пока что нет, – ответил Мюррей. – А ты?
– Только очень недолго, и это было несносно, несносно, несносно. Потом, когда дедушка возмутился, узнав об этом, мне разрешили больше не ходить. Конечно, дедушка своего рода религиозный фанатик, он наверняка ярый противник Фрейда. Знаете, что он сказал мне однажды? Что если языческие знахари попадут в ад, то психиатры тем более! Это вечные муки!
– Я бы не относился так сурово к нему, – сказал Мюррей. – Может, он просто слегка отстал от жизни.
– Слегка? Слышали бы вы, что он говорил о модных идеях, когда папа ушел из старой конторы и открыл свою практику. Какой у них был скандал. И что дедушка говорил о людях, которые идут работать на преступников. В моей спальне было слышно каждое слово даже при закрытой двери. Конечно, папа держался просто героически. То есть относительно защиты преступников и всего прочего. Он первый в нашей семье берется за это, и для него все совершенно внове. Наверное, поэтому он попросил вас помочь ему, так ведь?
– Мм, не уверен. Обычно моя работа заключается только в помощи с деталями.
– С какими деталями? Знаете, по-моему, быть частным детективом очень героично. Вы настоящий частный детектив, да?
– Настоящий.
– Спрашиваю, потому что вы не похожи. Но бывают у вас приключения?
– Какого
Строка из стихотворения «Починка стены» американского поэта Роберта Фроста (1874–1963), четырежды лауреата Пулитцеровской премии. Перевод С. Степанова.
