общества и государства. Только ответственность способна дать праву и государству жизненную и творческую силу – ту самую позитивную надежность, которая хорошо показана теорией систем.
Кризис ответственности происходит в условиях, затрудняющих его преодоление, но потому и делающих его преодоление неотложным. Можно начать с того и кончить тем, что вся жизнь российского общества (особенно в закончившемся столетии) была занята небывалыми по широте и остроте социальными катаклизмами. Они так и не нашли (возможно, и вообще не имели) нормального, обычного для других стран правового – не разрешения, а хотя бы осмысления не то что во всем обществе, но даже и в юридической корпорации.
Ее, юридической корпорации, как таковой не было и нет, несмотря на признанные миром глубокие, богатые идеями и по сей день поучительные труды действительно выдающихся наших правоведов и на большое число попыток к действительному их объединению. Не было осознанной необходимости в такой корпорации как значимой национальной величине, потому и не было свободы для нее.
Издавна социальные и даже государственные проблемы лишь в последнюю очередь ставятся у нас как проблемы правовые. Потому, как правило, и не получают разрешения именно правового.
Главные участники наших конфликтов количественно составляли почти все общество. Меньшая часть взывала к начальству, но не к закону и суду. Но большая часть даже и не пыталась в своем противоборстве апеллировать к самому обществу, к правовым его потребностям, и меньше всего стремилась к достижению целей именно юридических и средствами именно юридическими.
И раз общество и государство не были арбитром в споре своих компонентов, сами эти компоненты боролись со своим же обществом и государством. Ни общество, ни тем более государство не имели своим фундаментом, несущей своей конструкцией, единые для всех, писаные и неписаные, общеобязательные требования к себе, ко всем и каждому.
С другой стороны, неистребимо пристрастие механически, напрямую «решать» аппаратной силой государства те социальные вопросы и задачи, кои требуют совсем иных подходов и методов.
Правда, в наиболее напряженные периоды борьбы за национальное и государственное самосохранение (практически совпадавшие со всем временем нашей истории) выдающуюся и не разовую (как в других странах), а практически постоянную роль играло высшее народное (вслед за ним, на его основе – государственное) самосознание всей нации.
Как важнейший фактор социального саморегулирования и самоуправления, как духовная и культурная доминанта.
Как внутренняя и духовная, то есть действительно подлин-ная, народная, национальная Конституция, обычной и постоянной социальной и государственной Конституцией так и не ставшая..
По причине возрастания именно такой, органичной, конституционности,
