допотопная военная полуторка. Она уже давно «отчислена» из армии «по старости» и полной изношенности, и годная лишь для перевозки картошки или дров. Ну откуда, скажите на милость, здесь, в нашем городе корабли, подводные лодки и другая морская техника? Правда, смешно?
В очередной раз опустив голову в воду, я зажал пальцами, как прищепкой, нос и, закрыв глаза, стал считать. В голове, после сказанной про себя цифры – тридцать пять – зашумело, а потом и вовсе зазвенели колокольчики. Когда я сам себе сказал – «Сорок!», голова, без моего личного разрешения, совершенно не подчиняясь моей воле, выскочила из воды. Да…, подумал я огорчённо, нужно больше тренироваться. А то, что же это получается: голова сама по себе, а я так – приложение к ней что ли? Ну, никакого тебе порядка в танковых войсках!
Недовольный собой я вернулся под грушу, чтобы продолжить чтение и изучение ненавистного учебника по арифметике. И всё это из-за мамы…, всё из-за неё! Вот ведь какая хитрая! Все ребята, значит, наслаждаются летним ничегонеделанием, а я – повторяй арифметику и решай задачки! Ну, правда, ведь совершенно нечестно? Разве я не прав?
Она и сегодня, уходя на работу, с какой-то, или мне так почудилось, тайной подковыркой, спросила:
– Ты хочешь стать водолазом?
– Конечно, хочу.
Я так ляпнул, совершенно не подумавши, но сразу почувствовав в её словах какой-то подвох, насторожился.
– Тогда займись арифметикой. Без знания её тебя не примут в водолазную школу.
И когда это я умудрился проговориться о своей заветной мечте? Наверное, во сне.
Однажды папа, при задушевном разговоре со мной, так и сказал: «Ты так много разговариваешь во сне, что из тебя никогда не получится разведчик. Все государственные тайны выболтаешь!»
Вот тогда-то у меня, наверное, и появилась мечта стать водолазом. Под водой, сами понимаете, много не поговоришь! Разве что с рыбами? Так говорят, рыбы в воде не разговаривают. Хотя….
Я как-то совершенно нечаянно услышал, как один дяденька сказал другому: «Ты болтлив как селёдка, Гриша. Тебе ничего нельзя доверить!»
Вот так и сказал, честное благородное слово!
Ну, а теперь сами подумайте: кому, скажите, пожалуйста, верить, а?
Только я взялся за учебник и открыл десятую страницу, чтобы повторить решение до зубной боли надоевшей задачки, как со стороны калитки послышался громкий свист, и голосом Вовки Моисеенко, позвали меня:
– Эй! Серёга! Ты дома?
Вовка – мой дружок…, настоящий…. Не какой-нибудь там товарищ, а друг! Мы ходим в одну школу. Только он на целый год старше меня и учится в другом классе.
Залаял Цыган – наша домашняя «сторожевая» собака. Таким именем назвала его мама, наверное, за то, что он весь чёрный.
«Чёрный, маленький, от горшка два вершка, и лайя» – так сказал о нём папа.
Но знаете – Цыган злой до ужаса – это я вам точно говорю! Я ему однажды,
