лучше, – посоветовал кто-то.
Но, едва лысый ослабил хватку, Ромашка изловчилась и изо всех сил ударила коленом. Бандит согнулся пополам и отпустил девушку, зато его товарищ подоспел, и пока лысый, отчаянно ругаясь, приходил в себя, держал девушку за руки.
Наконец лысый выпрямился.
– Ты об этом пожалеешь, – прорычал он. – Очень сильно пожалеешь!
Огромные пальцы сгребли ворот Ромашкиной куртки. Теперь ее никто не держал, кроме лысого. Наверное, остальные собирались спокойно посмотреть, как тот будет расправляться с девчонкой. Сил Ромашки хватило на последнюю отчаянную попытку, но ее рука лишь бесполезно трепыхнулась в воздухе.
– Ах, так! – лысый проревел еще что-то нечленораздельное, и с силой приложил свою жертву о бетонную стену.
На мгновение Ромашка увидела звезды, много звезд. Потом во мраке снова всплыли силуэты, но тут в глазах сделалось совсем темно, а в ушах зашумело. Девушка успела понять, что теряет сознание, и еще услышать, как где-то неподалеку раздался голос:
– Остановитесь!
Глава 4
Как же болела голова! Боль была первым, что почувствовала Ромашка, когда сознание вернулось к ней. И тут же пришел страх: девушка не знала, что с ней произошло и где она находится. Рядом послышался негромкий звук, словно хлюпнула вода, и Ромашка решилась открыть глаза.
Будто налитые свинцом веки поднялись с трудом. Перед взглядом все расплывалось, девушка увидела склоненную над нею фигуру, но кто это – рассмотреть не могла. Голова болела пуще прежнего, глаза щипало от подступающих слез.
– Болит?
Голос был мужской. Ромашка заморгала, пытаясь смахнуть слезы, и разглядела занесенную над собой руку…
Неизвестно, что они сделали с Рысем, а вот ее, видно, решили привести в чувство только затем, чтобы мучить дальше. Ромашка вскрикнула, попыталась отползти, но сил не хватило, и девушка замерла, выставив ладони перед лицом, ожидая удара.
Силуэт перед нею тоже замер, и когда Ромашке удалось сфокусировать зрение, она увидела незнакомое лицо, с которого удивленно смотрели большие светло-серые глаза.
– Ты что? – человек наклонил голову набок. – Ты меня боишься?
Он снова протянул к ней руку, девушка дернулась и зажмурилась, а в следующий миг почувствовала, как на лоб ей легло что-то мокрое. От смоченной водой ткани поползли по вискам холодные капли.
Компресс приятно охлаждал кожу, смягчая боль, от которой минуту назад хотелось плакать. Еще не веря, что ей не причинят вреда, Ромашка снова открыла глаза. Человек смотрел на нее, чуть хмурясь. Потом неуверенно улыбнулся:
– Ты меня не узнала.
«Не узнала? Почему я должна была его узнать?»
На вид он был если и не ровесником самой Ромашки, то ненамного ее старше. Девушка могла бы поклясться, что не знает этого человека, если бы не его глаза…
– А вот
