повезло фильмам – «Неуловимые мстители» теперь мирно пасутся на одной эфирной полянке с «Андреем Рублевым», и у песен выравнялась судьба: Высоцкого, «Вечер на рейде», Аркашу Северного, Цоя, Тухманова можно любить одновременно, не страдая душевными противоречиями. Помните, Пьеха выводила: «Наши песни носим в сердце с колыбели»? Просторное у нас оказалось сердце…
Очень важно помнить, что хорошее – было. Потому что прошлое – это не учебник истории, а дни и годы лично за твоей спиной. Что такое «Подмосковные вечера»? Детство, и счастье, и уставший за день велосипед. Сосновое тепло, чай на веранде, клубника с грядки. Родители – еще молодые. Бабушки, дедушки – живы. Смех. Разговоры. В тени, за качелями, уже вечер. А на просеке еще солнце шпарит вовсю.
Где сейчас эти качели? Где эта просека? Все покромсано на участки, продано и застроено впритирку. Сколько ни крути головой – горизонта не увидишь. Взгляд бьется об очередной забор и падает в траву, как гнилое яблоко. Разливность и напевность «Подмосковных вечеров» (равно и «Ленинградских») сегодня недосягаемы, потому что разливаться негде. Такие песни возникают в свободном пространстве, на фоне вольного пейзажа. Для современных дачных поселков больше подходит рэп. Искусство короткого дыхания и топтания на пятачке. Подмосковные вечера погибли, как погиб вишневый сад.
У Соловьева-Седого многие песни вечерние. Закатные. «Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат…» вообще написана в ритме колыбельной, что, конечно, нелегко угадать, когда ее затягивает дважды Краснознаменный александровский хор. «Вечер на рейде», «Вечерняя песня» («Слушай, Ленинград, я тебе спою…»), «Стали ночи светлыми»… «Горит свечи огарочек, гремит недальний бой» – это вечер, «Я хожу в хороший час заката у сосновых новеньких ворот» – без вопросов, «Сердцу хочется ласковой песни и хорошей большой любви» – только после честно отработанного трудового дня, «Заря моя вечерняя, любовь неугасимая» – эротический гимн светлых июньских ночей. Прямо-таки «Песнь Песней» на великолепные стихи Исаковского.
У Соловьева-Седого и ярких, полуденных песен хватает: «На солнечной поляночке», «Пора в путь-дорогу», «Первым делом – самолеты», марш из «Первой перчатки»… Но, похоже, и сам он был склонен к элегической светлой грусти, и соавторов, поэтов, подыскивал себе под стать. Я же говорю: это было очень давно. Когда в только что написанных стихах уже звучала музыка, а в музыке угадывались стихи.
Эти песни нельзя выставить на русских торгах «Сотбис» или «Кристис» – оно и к лучшему, что нельзя, – но по ценности они не уступают забавам Фаберже. Хотя не удивлюсь, если завтра выяснится, что какое-то ОАО лет десять назад продало наши песни в Америку – наравне с «Чебурашкой», там их перепели Мадонна, Майкл Джексон и Бритни Спирс, а единственный русский авторитет в Нью-Йорке – Михаил Барышников – наговорил трогательный вступительный месседж «Песни моего детства»…
Кстати, лирическая песня или
