он оказался, что своих не бросают.
Гончар опять задумался надолго. Очевидно вспоминая что-то своё сокровенное, тяжёлое. Всем в жизни нужна какая-то опора, хорошо, когда такую опору можно обрести в своих друзьях или вовсе в незнакомых людях. Вдруг он заговорил охрипшим голосом, медленно и с остановками.
– Мы работали в то лето в одной партии в Казачинском районе. Работа не сложная, не в первый же год. Да и леса не буреломные, достаточно чистые. Больше степные околки, хотя к западу района уже и тайга пошла. Начальник, два таксатора и тасаторша одна с мужем. Три бича визиры тесать да столбы ставить. Этот парень уже лет пять проработал, на хорошем счету был в партии. Как-то собрались все на стане с маршрутов. Съездили на шисят шестом в деревню за водкой, девахе этой, вина взяли Бургундского. Помните? – все улыбнулись, так между собой называли красное сухое вино из Болгарии Мехайнджийско, а Лудогорско – Анжуйским.
– Отдыхали мы в тот день. Бичи наши тоже решили оттянутся, да мы их и не отстраняли, все ж вместе работали. Вместе значит и гулять. Начальник с мужем этой нашей таксаторши в город поехали за провиантом, тушенкой с сухарями. Вот мы и расслабились до их приезда. Вечером Серёга на гитаре, мы водку попиваем, минтаем из банок закусываем, да свежим хлебушком. Кроме минтая в то время в магазинах уже ничего и не было, зато в деревенской пекарне такой хлеб пекли, что ничего более и не надо. Кроме водки да вина, конечно. Деваха эта наша тоже винца пригубила, на Серёгу смотрит влюблёнными глазами. Но решили наши бичи к ней подкатить. Комплементы, то, сё, водки предлагают, типа эту слабую мочу пусть вон интеллигенция пьёт. Той сначала хиханьки-хаханьки, а потом испугалась, дура, поняла, что глазки строить в такой компании опасно. Жмётся ближе к нам с Серёгой. Вернее, я то уже спать заполз в палатку. Слышу возня. – Арслан замолк, посмотрел в глаза каждому, закурил вдруг, хоть не курил давно уже.
– Вечер хороший был, ясный. Сосны шумят потихоньку, июльская ночь короткая, начинается поздно. Комары не докучают, привычные лесные люди к комарам, да и ночь уже. Луна выкатываться не спешит, небо только сильнее синеет после заката. Самое романтическое время. Травы шуршат и пахнут обалденно. Серёга им – не трожь девку замужнюю, завтра мужик с города вернётся. А те обдолбались видно, не соображают уже, лезут напропалую. Серёга – парень здоровый. Одного откинул, второго, третьему, самому настырному в зубы засветил. Успокаивает любовь нашу всеобщую, отвел к ихней палатке. Только развернуться успел, тут тот с разбитой рожей и приспел с финкой. Кирьян только охнул и только в грудки ему вцепился. Оглянулся на меня, а глаза его голубые как бы потемнели. Опустился на колени, не держат ноги его уже, а тот еще несколько раз в грудь. Не знаю, как я с того ружьеца саданул, может спешил, рассчитывал, что успею уберечь Серёгу от смерти. Поздно уже. Наутро приехали наши начальнички, увезли его на экспертизу, да и нас в ментовку всех. Вот такие дела.
– Вернулся пополовинке, взяли на кафедру,
