не волнуйся ты. Меня, наверное, одолела усталость старого солдата, чересчур навоевался.
– Ты в самом деле рад снова работать у Генри?
– Но я же вернулся, так?
Вид у нее по-прежнему был недоумевающий.
– Ты говоришь так, как будто ты предпочел бы заниматься чем-то другим.
– Неужели ты веришь, что кто-то из нас действительно может позволить себе роскошь делать то, что ему или ей хочется?
– Лично я занимаюсь только тем, что мне нравится.
Лайон сверкнул своей ослепительной улыбкой.
– В таком случае я должен считать себя польщенным.
– Я имею в виду, что мне нравится работать у Генри и жить в Нью-Йорке. А чего бы ты, Лайон, хотел для себя?
Он вытянул под столом свои длинные ноги.
– Во-первых, быть настоящим богачом, чтобы иметь возможность поселиться в каком-нибудь райском уголке Ямайки и писать сенсационный роман о войне в окружении нескольких прелестных красоток, как две капли воды похожих на тебя, выполняющих все мои желания.
– Ты хочешь писать о войне?
– Конечно. – Он пожал плечами. – Ведь каждый, кто вернулся c войны, полон уверенности, что только он один сумеет написать о ней по-настоящему правдивый роман.
– Так и пиши!
– Во-первых, работа у Генри потребует всего моего времени и внимания. И эта доставшаяся мне очаровательная квартирка далеко не бесплатна. Боюсь, что если в моем лице литература что-то и потеряет, то Генри от этого только выиграет.
Энн поняла, что Лайон как человек не поддается точному определению, его не разложишь по полочкам. Он вовсе не бесстрастен, но всегда будет скрывать свои подлинные чувства под ничего не значащей улыбкой или какой-нибудь странной фразой.
– Может, это и не так, но ты не производишь впечатления труса, – отважилась заметить она.
Глаза Лайона сузились.
– Извини, но что ты имеешь в виду?
– Я хочу сказать, мне кажется, что ты не из тех, кто сдается сразу, даже без сопротивления. То есть если тебе хочется писать, если ты уверен, что тебе есть что сказать, тогда иди и пиши. Если человеку действительно хочется чем-то заниматься, то он должен хотя бы себя в этом попробовать. Когда становишься старше, то разные жизненные ситуации и определенные обстоятельства вынуждают нас идти на компромисс. Но делать это сейчас, когда ты еще так молод, – это все равно что бросить дело, даже не начав его.
Лайон наклонился через стол и, приподняв за подбородок ее лицо, стал внимательно изучать его. Взгляды их встретились.
– Генри тебя совершенно не понимает. Ты совсем не та девушка, о которой он мне столько рассказывал. Твоя невероятная красота – это пока что единственное, в чем он оказался прав. Но ты, как я вижу, настоящий боец!
Энн расслабленно откинулась на спинку кресла, все силы, казалось, покинули ее.
– Я сегодня вообще какая-то сама не своя,
