о нем. Тут не важно, где конкретно оступился человек – приударил за симпатичной коллегой по работе или повел себя вовсе не так, как ожидала от него женщина. Главное, что ее картина мира, точнее картина конкретного человека, его образ, оказались неверны. Одни в таком случае перекладывают всю вину на мужчин, другие, более мудрые и опытные, пробуют определить, где в их рисунке фальшивый штрих. Может, просто подвела техника рисования, а может, и вовсе неудачно выбран ракурс или сам позирующий.
Я рассматривал Алису почти без стеснения и стыда, поглаживая взглядом кожу и стараясь не шевелиться, чтобы не спугнуть нахлынувшие чувства необъяснимого комфорта и какой-то детской радости от происходящего. Про себя я умолял ее остаться со мной до утра, но сказать это вслух считал невообразимой наглостью. Будто мы негласно договорились не произносить сегодня слов, а лишь молчаливо вести мысленный диалог друг с другом.
Ушла она так же молча, не проронив ни слова. Просто встала, положила на лежак полотенце и скрылась за дверцей в заборе. Я лишь успел бросить быстрый взгляд на две полоски на ее бедрах, которые отпечатались на коже в виде переплетенного узора пластикового лежака. В полумраке показалось, что Алиса незаметно для меня надела прозрачные чулки с широкой узорчатой каймой.
Позже, когда я уже был в постели, она прислала сообщение. «Спасибо». Я долго не мог уснуть, глядя на экран, пытаясь усилием воли заставить ее написать еще хоть слово и не решаясь ответить сам. На следующий день я вспоминал эту свою нерешительность с неким недоумением, но тогда, ночью, мне казалось, что я должен был молчать… Глупо, конечно, а как иначе?
Окна
Хорошо помню следующие несколько дней. Они представляются мне как вклейка цветных кадров в черно-белую картину. Вот так вот сидишь, смотришь старый фильм, выгоревший и серый, с налетом времени, вроде «В бой идут одни старики», а в середине вдруг вспышка на несколько секунд, яркая и насыщенная красками. Был такой фильм «Куда приводят мечты», где главный герой бежит по полю, а трава, которой он касается, смазывается, будто масляная краска на свежем холсте. Мои дни напоминали именно такие цветные кадры.
Алису я не видел, но наш молчаливый вечер придал мне такой заряд оптимизма и вселил такие надежды, что они буквально носили меня на руках. Помню, как на следующее утро я чуть ли не вприпрыжку бежал на лекции. Помню, как все без исключения студентки казались мне красивыми и яркими и в каждой я находил что-то, напоминающее Алису. Вот глаза, кофейные и глубокие, как у нее; вот фигурка, такая же точеная, со слегка узкими бедрами и острыми коленями; а вот китаянка Синай в похожих джинсовых шортах.
В тот день, за обедом, заведующий кафедрой Дик заговорил со мной о работе, но уже через пару минут, похлопав по плечу, с улыбкой произнес:
– Смотрю, у тебя уже началась весна? – он, как всегда, щурился сквозь толстые
