телесные изменения прекратились и купить новый костюм, как выяснялось – нет предела совершенству. Вот и сейчас пришлось озадачиться поисками портного, не ходить же по столичному городу в коротких штанишках.
Портняжная лавка под названием «Быстрая иголка» приютилась у перекрестка улиц Сыромятной и Кружевниц. Анаис вошла внутрь и не успела рта раскрыть, как проворный мастер взмахнул рукой и выкрикнул: «Готово!». Она даже растерялась, а портной подскочил и развернул ее к зеркалу. Действительно костюм был впору и сидел идеально.
– Магия и никакого обмана, – улыбнулся мастер. – На какой срок закрепить действие заклинания?
– На две недели.
О цене пришлось поторговаться, но еще долго девушку не оставляло ощущение, что ее обдурили: можно было привести себя в порядок и за меньшую сумму. Она вышла из лавки в глубокой задумчивости, в которую погружалась всякий раз, когда впереди начинал маячить призрак безденежья. В общем-то, перманентное состояние, в особо гнетущие периоды подвигавшее на поиски заработка. «Вот всегда так: вроде бы все рассчитала – и бац! – непредвиденные траты», – подумала Анаис.
Один из храмов Нэре в центре города так поразил девушку своей красотой, что она не смогла пройти мимо. Высеченные над его портиком заповеди были украшены драгоценными камнями, зачарованными на убийство каждого, кто попытается их украсть. Такого Анаис не видела ни в Хануте, ни в Регалате, ни в Рипене. Вот что значит государственная религия.
Анаис в нерешительности остановилась на пороге, узрев потрясающее внутреннее великолепие. Позади жертвенного камня высились три статуи: первая имела темную правую и светлую левую половины, третья – наоборот, а центральная ослепляла белизной. Каждое изваяние протягивало вперед правую руку, словно приглашая следовать за собой, а левую – прятало за спиной, как символ того, что простым смертным не дано узнать уготованного им богами. В храме в этот час было пусто, если не считать женщины с дочерью. Мать рассказывала девочке о Богине. Ее голос, в общем-то негромкий, возносился под самые своды и не составляло труда расслышать, о чем она говорит.
– Это символ триединства Богини: растущая Луна, полнолуние и Луна убывающая; рождение человека, жизнь и смерть; прошлое, настоящее и будущее.
«Прекрасное воплощение догмата», – подумала Анаис, разглядывая статуи. В глубинке чаще всего ограничивались полумесяцами и кружком луны.
– Богиня покровительствует чародейству и плодородию, карает неверность и супружескую измену, способствует свершению мести, заботится об униженных и оскорбленных. Нэре нужно успеть ко всякому умирающему, чтобы препроводить его душу к очередному воплощению. Естественно, ей не хватает времени, поэтому, просыпаясь по утрам, мы сожалеем, что ночь коротка и не длится дольше, – учила женщина дочку.
Статуи взирали сурово,
