Мельком взглянув на главную комнату, Маркус сразу узнал совершенно рядовое, небольшое по площади имперское жилье со стандартной деревянной мебелью в строгих и четких, подобно мышлению военного, углах и идеально ровными стенами с прикрепленными к ним трубами для паровых ламп. Кругом царила по-армейски особенная чистота и порядок, что вдалбливалась в головы курсантов с самого начала обучения.
Маркус не страдал от подобных симптомов. Наверное, во многом это была заслуга его своеобразного взгляда на жизнь. Когда все по приказу убирались в казарме, он умышленно спорил с капитаном в присущей его отцу манере. Когда излишнее спокойствие и уверенность выбешивали собеседника, спорщик в наказание отправлялся в караул, где с вышки не без интереса наблюдал за копошившимися за стенами академии людьми.
Из всего этого изобилия заурядных вещей выделялся лишь закругленный камин у дальней стены, который был явно выстроен вручную, и наглухо закрытые ставнями окна, кроме одного, из которого в помещение попадал тусклый вечерний свет.
– Проходи, – грубо сказала девушка, закрыв двери на замок, – я поднимусь наверх. Ты голодный? – Маркус вспомнил о единственном съеденном за всю поездку яблоке, а за ним и об огрызке, что оставил в кармане.
– Да, я бы перекусил после дороги, если можно, – он двумя пальцами вынул покрытый ссохшейся коричневой коркой огрызок, свесив его, будто дразня голодного зверька.
– Дай сюда, – она обхватила его всей ладонью и, выдернув одни резким движением, быстро поднялась по лестнице на второй этаж.
К моменту ее возвращения Маркус успел найти вентиль от паровых ламп, который ожидаемо и не очень удобно расположился в углу за выдвижным шкафом, осмотреть комнату и усесться в кресло перед затухшим камином, положив рядом багаж. Его заинтересовала полка с книгами над камином, но, разглядев на их корешках слова «За авторством блистательного Зигмунда Тейна», он сразу же сел на место.
Темноволосая девушка спустилась в еще более легкой одежде, чем при встрече. Из-за нескольких незагоревшихся ламп некоторые части дома оставались в тени, поэтому первые пару секунд был слышен только скрип половиц под ее ногами. Она несла небольшой поднос, на который выставила глиняную миску с волнистыми узорами с деревянной ложкой в ней, и две полные кружки. Как только поднос оказался на подлокотниках двух стоящих рядом кресел, приятный кисло-сладкий аромат, испускаемый странным темно-зеленым наваром, моментально заполнил комнату. Девушка слегка нервно несколько секунд определялась с напитком, но наконец остановила свой выбор на дальней кружке, взяла ее и сделала два жадных глотка. Заметно успокоившись, она посмотрела на Маркуса.
– Извини, – непривычно спокойным тоном начала она, – это от нервов. Если не пить его пару дней, начинаю срываться от любой мелочи.
– Это как-то связанно с твоими щелчками? – спросил он, забирая с подноса миску и деревянную
