проснулся, оттолкнув ее в сторону, за что получил сильный удар ладонью по шляпе, и уронил ее на пол. Он в недоумении потирал голову, а после, придя немного в себя, стал отчитывать девушку. Но, заметив вокруг других людей, притих и продолжил уже громким шепотом. Женщина, встревоженная внезапной остановкой, полушепотом объясняла всю ситуацию, одновременно разжигая конфликт и привязывая кошелек к шнуркам на корсете под темно-зеленым платьем. Надев небольшую шляпку в тон платью, она приказала мужу взять внушительный чемодан и, стараясь выглядеть естественной, подошла к дальней двери вагона. Он с недовольной миной, ворча что-то себе под нос, поднял с пола свою серую закругленную шляпу, несколькими быстрыми движениями слегка нервно отряхнул ее, надел на полысевшую голову и, взявшись за ручку чемодана, пошел к своей спутнице.
Состав окончательно остановился. За исключением небольшой деревни, видневшейся где-то на горизонте, вокруг оставались лишь засеянные поля. К тому, что паровоз остановился именно в этом месте, пассажиры отнеслись с недоверием, и внутри вагона сразу стало тесновато от легкого напряжения, которое постепенно возрастало с каждой минутой. Но никто не тронулся с места в ожидании распоряжения помощника машиниста. Никто, кроме нервной женщины в темно-зеленом платье. Она стояла у выхода, постукивая носком сапога по полу, держалась за ручку и торопила замученного господина в сером костюме. Муж приблизился к ней, получил очередную порцию желчи, резким движением распахнул дверь и замер.
Несколько мгновений из-за его спины ничего не было видно, пока, наконец, мужчина не отошел и не освободил дверной проем. Появилась тень, которая успела запрыгнуть в последний вагон уходящего поезда. Внимательно просмотрев на лица оцепеневшей парочки, она твердым, нерасторопным шагом двинулась в сторону противоположного выхода. Проходя мимо каждого пассажира, она останавливалась, внимательно всматривалась в испуганное до полусмерти лицо и, не говоря ни слова, шла дальше.
Маркус не сводил взгляда с ожившей тени, и его рука сама потянулась к поясу, на котором висел полицейский нож. С каждым шагом она подходила все ближе и ближе, очевидно кого-то разыскивая, и вот, наконец, остановилась в проходе рядом с последним пассажиром. Не ослабляя хватки, Маркус попытался осмотреть свою цель на наличие у той оружия, так же, как и в патрулях по городу. Обшарпанный и выцветший плащ, достающий почти до пола, не дал сержанту узнать нужных ему сведений, а кожаные перчатки не позволили разглядеть руки. Незнакомец поднял голову и Маркус увидел лицо, точнее его четвертую долю, что не была скрыта черной шляпой и грубо повязанным бинтом с засохшими пятнами крови и гноя. Видимыми оставались лишь небольшой участок бледной надтреснутой кожи и померкшие белки глаз с безжизненными зрачками. Они изучали сидящего перед ним человека так, будто там, внутри них, сидел кто-то еще и тоже смотрел через их призму.
