смогла ввести ему вакцину. При виде иглы, приближающейся к телу, паренёк вырвался и выпрыгнул с третьего этажа через закрытое окно.
В доме и во дворе жили кошки, собаки, ёжики, кролики. Каждый раз бабушка обнаруживала новое животное. Пирожки, масло, сметану, колбасу он скармливал бездомным животным; хлебные крошки – птицам. Чуть повзрослев, он начал разводить голубей на крыше швейной фабрики. Это было трёхэтажное здание. Бабушка боялась, что он свалится, полетит следом за своими питомцами. Она тщетно бегала за ним.
Дедушка не только никогда не наказывал его, но и никогда не корил, не упрекал, не читал нравоучительные морали. Дедушка его просто любил до безумия – сын устраивал его таким, каким он был. Папины выходки, как прежде жены, приводили дедушку в умиление. Когда папа начал заниматься гимнастикой, во дворе был сооружён турник, в коридоре – шведская лестница.
Дедушка так же относился к приёмной дочери – Полине. Она получала всё, что её душе было угодно, хотя её душе мало что было угодно. Девочка любила читать. Её библиотека и куклы занимали отдельную комнату. Биологический отец давно переехал со второй женой в Киев. Со временем у них родилось трое сыновей.
Полина редко виделась с ним и со сводными братьями. Она обожала Илюшу, а он её. Она нянчила мальчика с самого рождения. Ей быстрее удавалось накормить, переодеть малыша, чем родной матери.
Племянницу Соню, которая явно пересидела в девках, так что совестно было называть её девушкой, сосватать не удавалась. Соню никто её не устраивал, никто ей не нравился. Она была младше бабушки на четыре года. Потенциальные женихи вызывали в ней ироническую усмешку, за которой следовал категорический отказ. Наконец на каком-то семейном торжестве она познакомилась с дядей Яшей. Ему тоже искали пару, но он всех отвергал, пока не увидел тётю Соню. В неё он влюбился. Тётя Соня ответила тем же и дала своё согласие на брак, несмотря на то что Яша был простым работягой, кандидатуры которых она не рассматривала, и уж точно не мог покорить её ни статусом, ни внешностью. Меньше чем на врача или на худой конец учителя она никогда не соглашалась. Но… любовь слепа или же, наоборот, очень проницательна. В «простом рабочем» тётя Соня увидала что-то гораздо большее.
Со временем, когда политические страсти улеглись, он устроился на завод «Арсенал» в Киеве то ли токарем, то ли фрезеровщиком.
Но тут из дяди Яши полез тот, которых в те годы называли новаторами. Он зарекомендовал себя как блестящий изобретатель – самоучка, самородок, инженерный гений.
«Арсенал» – завод, производивший оружие. Всё, к чему прикасался Яков Наумович, стреляло лучше, дальше, эффективней. Конечно, его изобретения классифицировались как государственная тайна, и семья мало что о них знала. Наверняка они были нужны и важны, раз дядю возили на чёрной «чайке», платили высокую зарплату. Ему выдавали специальный паёк, как членам правительства и партии. В мою бытность он получал сертификаты для того, чтобы отовариваться в валютном магазине.
Я
