то, что было написано на его физиономии. Она побледнела до прозрачности, казалось, его сердце перестало биться, и вся кровь оттекла к ногам. В его взгляде смешались ужас и ожидание.
Речь, которую я составил по дороге от Люси, выветрилась из памяти как утренний сон.
– Такие вот дела, – произнес я. – Ну, здравствуй, что ли.
Его рукопожатие было не слабым и не крепким – точь-в-точь как мое.
– Ты – мой брат? – с трудом выговорил Миша. – Близнец?
– Только по гороскопу. Так же, как и ты, естественно. Давай отойдем куда-нибудь, зачем людей смущать?
– Пойдем ко мне.
– «Ко мне», – усмехнулся я. – Алёна дома?
– Да. А откуда ты про Алёну?.. Ты кто?
– Правильно, где ей еще быть? Нет, к тебе не пойдем. Поднимемся по лестнице, пешком всё равно никто не ходит. Алёне ты чего сказал?
– Сигареты кончились.
– Ага, минут пятнадцать у нас есть. Это хорошо. Ты присядь, а то ноги не выдержат. У тебя же левый голеностоп поврежден, верно?
Я уже пришел в себя и хотел хоть немножко поиграть в провидца, пожонглировать интимными подробностями нашей жизни. Интересно, если он сейчас возьмет да и треснется затылком о бетон, что произойдет со мной – упаду рядом, окажусь в могиле или вовсе исчезну? Экспериментировать не хотелось, и я, положив Мише руку на плечо, заставил его сесть на ступеньку.
Собеседником Миша-младший оказался скверным. Он так часто меня перебивал, что короткий рассказ превратился в эпическое повествование. В перемещения во времени Миша уверовал быстро и безоговорочно. Он видел своего двойника, и от этого никуда нельзя было деться.
– Есть предложение пожить у Люсьен, – сказал я, переходя к главному. – А я заменю тебя здесь и обеспечу алиби.
Алёне я не изменял, поскольку опасался, что она рано или поздно об этом узнает. Теперь у Миши появился шанс безнаказанно вкусить греха, и он его, скорее всего, не упустит.
– Люсьен, конечно, давно пора проведать. Но Алёну я тебе не доверю.
– Эй, да ты ревнуешь, что ли? К кому?
– Всё равно. Я – это я, а ты…
– Это я. Ну и что?
– Нет, – Миша упрямо замотал головой.
– Вот скотина! Сам собираешься к Люсьен, а Алёне, выходит, даже со мной нельзя. То есть с тобой.
Я поскреб свою щетину, потом провел рукой по его щеке. Вроде такая же.
– Давай переодеваться.
– Прямо сейчас? Лучше завтра, я с перепоя…
– Ничего, поправишься.
– А если я подцеплю чего-нибудь? – капризно проныл Миша, и меня это взбесило.
– Ты хотел знать, что будет дальше? Слушай. В апреле Алёна уйдет.
– Как уйдет? – оторопел он.
– Насовсем.
– Врешь!
– Жалко, я паспорт не взял, там всё написано.
Он
