свойством одарена эта вода: кто однажды попробовал ее, тот должен вернуться в тот край. И не потому ли сыны тоскуют на чужбине по тихим берегам Кинерета, что отцы утоляли у них свою жажду?
…Генисаретское озеро – больше, чем пейзаж, больше, чем фрагмент природы. С его именем слита народная доля. Тысячами глаз глядит там на нас наше прошлое и говорит сердцу тысячами уст…»
С возвышенности, на которой лежала их ферма, Рахель видела крошечную, только что посаженную пальму на берегу Кинерета – ту самую, о которой идет речь в ее очерке. Эта пальма, дожившая до 70-го Дня Независимости Государства Израиль и через две недели после него погибшая во время сильной бури, долгие годы, будучи высокой и стройной, возвышалась у входа на кладбище, где Рахель в 1931 году найдет свое последнее пристанище. Эта пальма стала героиней стихотворения Рахели, написанного по истечении полутора десятилетий после окончания недолгих счастливых лет, проведенных ею на берегу Кинерета (который она в своем написанном на русском языке очерке называет другим его именем – «Генисаретское озеро»). Оно посвящено тому волшебному месту, в которое она попала в своей юности:1
Прикоснись к Голанам через расстоянье,
тем, что приказали: здесь остановись.
Дедушка-Хермон застыл в своем сиянье,
снежную вершину поднимая ввысь.
Маленькая пальма есть там на просторе,
будто бы шалун с кудлатой головой,
будто бы ребенок, что спустился к морю,
чтобы свои ноги опустить в прибой.
Крокусы сияют, маки пламенеют,
оживила почву зимняя роса.
Есть такие дни – деревья зеленее,
есть такие дни – синее небеса.
Даже если нищей и согбенной буду,
потянусь к чужому я в чужих краях, —
как тебя предам я, как тебя забуду,
как тебя забуду, молодость моя?
А вот что писала Рахель из Тель-Авива через полтора десятилетия своему племяннику Моше Мелировичу: «Что нового в болотах Бальфурии? Когда я прочитала эти слова: „Работа неприятная – приходится стоять по колено в болоте“, – я рассмеялась и сказала в своем сердце: какие мы разные – я и ты: когда я была в твоем возрасте, я в нетерпении искала любую необычную ситуацию, а ты ведь согласишься, что это необычно – „стоять по колено в болоте“. И еще я помню, что это болото – болото моей родины».
…На Кинерете в то время происходило нечто важное и мистическое: судьбе было угодно, чтобы именно в этом месте, чары которого так хорошо улавливала Рахель, собрались вместе люди, мечтавшие возглавить – и действительно потом возглавившие – грандиозный и невозможный без вмешательства свыше проект – зарождающееся Государство Израиль. Здесь были те, кто своими руками, потом и кровью, создали материальные условия для существования страны. Но помимо них и наряду с ними, здесь же по воле провидения оказались
Все переводы стихов с иврита, приведенные в этой книге, сделаны ее автором Мири Яниковой.
