свою деятельность ненавистные «маскилим».
Но Хаим Нахман и не собирался огорчать деда. Он все продумал. Яаков Моше ничего не должен был знать о его пребывании в Одессе. Письма из Житомира его сосед по комнате в Воложине должен был пересылать на его одесский адрес, а свои ответные письма он собирался слать в Воложин, чтобы уже оттуда его друг отправлял их с местной почты в Житомир.
В Одессе, с помощью другого своего друга из ешивы, сына рава Абельсона, он нашел комнату на съем и кое-какую подработку – уроки иврита. В обмен на них, в дополнение к небольшой оплате, он получал от отца своих учеников уроки немецкого языка. Ему пришлось также снова срочно взяться за русский язык, потому что его ученики говорили по-русски. В этот период он погрузился в чтение Достоевского, Гоголя, Пушкина.
Рав Абельсон познакомил его с писателем Моше Лилиенблюмом. Прочитав стихотворение «К птице», тот направил Хаима Нахмана к Ахад ха-Аму.
Дрожащими руками протянул юный Бялик невероятно уважаемому им писателю листок со своим стихотворением. Только глянув на него, Ахад ха-Ам сразу же сказал, чтобы он побыстрее шел к Йеошуа Равницкому, который как раз начинает выпускать журнал «Пардес».
Счастливый Бялик выбежал из его дома, и только через некоторое время сообразил, что забыл попросить рекомендательное письмо к издателю. Он нашел Равницкого в типографии, протянул ему свое стихотворение и сообщил, что Ахад ха-Ам рекомендует его напечатать. Процесс выпуска первого номера «Пардеса» уже находился на продвинутых стадиях, а все полки в редакции были забиты материалами для следующих номеров.
Равницкий прочитал «К птице». Он сразу сказал витающему в облаках от счастья молодому автору, что стихотворение попадет в первый номер, несмотря на то, что он уже частично находится в типографии. У Бялика была с собой целая тетрадка его стихов, и он оставил ее издателю. Через несколько дней, однако, Равницкий вернул ему тетрадь без единого комментария, и тот понял, что больше ничего, достойного печати, редактор в ней не обнаружил.
Он не дождался выхода номера «Пардеса» со своей «Птицей». В один из ближайших дней на его имя пришло письмо из Воложина. Это было пересланное письмо из дома, из Житомира. В нем сообщалось, что его дед реб Яаков Моше болен. Кроме того, его воложинский сосед по комнате, переславший письмо, сопроводил его своей собственной припиской, в которой сообщались ошеломительные новости: Воложинская ешива только что была закрыта властями… Было понятно, что весть об этом обязательно достигнет ушей Яакова Моше. Хаим Нахман больше не мог задерживаться в Одессе, иначе все его уловки были бы раскрыты. Он был неспособен так огорчить своего больного деда.
Всего полгода он пробыл в Одессе. Накануне Пурима 1892 года он собрался назад в Житомир. Он увозил с собой домой новые знания – в основном они исчерпывались двумя изученным им в самой основе языками, русским и немецким.
Первый номер «Пардеса» со стихотворением Хаима Нахмана Бялика о птице, принесшей ему весть о Сионе, вышел через несколько дней после его отъезда из Одессы. «Птица»
